Время падать, время летать (СИ). Страница 11

Блейз не любила размышлять. Она предпочитала действовать. Если они уже оказались здесь, то не все ли равно, какие были этому причины? Сделанного не воротишь. И пока способ все исправить и вернуться домой не отыскался… какой толк об этом говорить? Когда война в полном разгаре, нет времени рассуждать, кто прав, а кто виноват. Выживать нужно, вы-жи-вать.

— Когда мы уже придем? — взмолился Берджи.

— Что такое? Маленькая девочка устала? — обернувшись, насмешливо протянула Блейз.

Берджи покраснел как рак. Забавно было смотреть на его красную морду.

— Из нас двоих девочка только ты, — беспомощно выдавил он.

Блейз расхохоталась. Попался в ее невинную ловушку.

— Правда, что ли? Да у меня кое-что…

— Таак, мисс Морена, достаточно. — Мистер Зануда Моррис, как всегда, прервал веселье на самом интересном месте. — Мы уже поняли: вы гораздо круче.

— В разы, — уточнила она.

— Итак, странники, будем жаловаться на жизнь или пойдем дальше?

— Дальше, — усмехнулся Виктор.

— Ага, — поддакнула Блейз. Повернулась к Берджи: — Ваше слово, миисс?

— Ах ты… — Он бросился вперед, но Моррис с легкостью перехватил его на полпути.

Блейз взглянула на него с растущим уважением: а старик-то не так прост! Спортом, видимо, занимается — наверное, хочет прожить лет до ста, чтобы как можно дольше нести свою мудрость миру.

— Когда-нибудь ты доведешь его до белого каления, — качая головой, сказал ей Виктор. Уголок рта приподнялся — намек на улыбку.

— А я, по-твоему, чего добиваюсь? — заговорщицки шепнула Блейз.

Виктор тихо рассмеялся.

— Не смейте меня держать, — прорычал Берджи. Ноздри гневно раздувались. Сейчас он походил на разъяренного тореадором быка. Даром, что копытом по земле не бил.

— Я ваш учитель, мистер Хайд. И я отвечаю за порядок, нравится вам это или нет.

— Вы мне никто. Мы не в Альграссе. И вас никто не делал старшим.

— Старшим меня делает мой опыт, — хладнокровно заметил Моррис. — Если желаете, можете посчитать его, опираясь на количество прожитых мною лет.

— Если я захочу уйти, вы меня не удержите, — процедил Берджи. Словно бы в доказательство, поднял кулак на уровне груди.

Виктор напрягся и замер, выжидающе глядя на него. Несмотря на разницу в темпераменте и телосложении между ним и Берджи, Блейз не сомневалась, что он готов ринуться на защиту учителя в любой момент.

— Быть может, и не удержу. Но попытаюсь. — Морриса не так-то просто было испугать. И, пусть он и был знатным занудой, его бесстрашие Блейз восхищало. — Меня интересует другое. Вы уверены, что выживете в Бездне один, мистер Хайд?

Берджи отступил на полшага, и зажатую в кулак ладонь опустил. Виктор, расслабившись, усмехнулся.

— А кто мне для этого нужен? Вы, что ли? Да и ваша хваленая Бездна… — Берджи фыркнул, всем своим видом давая понять, что он думает об этом мире. — Вот этой вот твари я должен был испугаться? Которая побилась в шкафчик и утащила чей-то протухший обед? Это и есть ваша страшная-престрашная Бездна?

Блейз всегда думала, что пределы тупости все же существуют. Не-а. Берджи Хайд — живой тому пример.

Этот дебил-переросток раскинул руки и, закинув голову, заорал в темнеющее небо:

— А ну, Бездна, давай! Посылай своих тварей! Я тебя не…

Потеряв терпение, Блейз стремительно нагнулась и собрала неподатливую землю в горсть. Шагнула к орущему имбецилу и, схватив свободной рукой за воротник футболки, рывком притянула к себе.

— Если ты продолжишь орать, я запихну это прямо в твою глотку, — змеей прошипела она. — Набью по самые гланды, можешь даже не сомневаться.

— Да пошла ты…

Блейз набила его рот землей.

— Я же обещала, — мстительно сказала она.

— Ах ты тупая тварь… — выплюнув землю, Берджи бросился на нее с кулаками наготове, но его ждал сюрприз.

Кончик ножа уткнулся ему прямо в мощную грудь, обтянутую футболкой. Но принадлежал он не Блейз — Метаморфоза забрала ее оружие. Чего не скажешь о Викторе.

— Даже не думай, парень. — На дне его глаз таилась угроза — отражение той, что поблескивала на острие ножа.

— Эй-ей, спокойно! — Берджи поднял руки. Написанный на его лице страх несказанно порадовал Блейз.

— А я совершенно спокоен, — холодно сказал Виктор. И убрал нож.

— Я не одобряю насилие, — с тяжелым вздохом произнес мистер Моррис. — Неважно, о чем идет речь — о кулаках или холодном оружии. Сейчас вы — все трое — перешли границы. Идите впереди, чтобы я вас видел. На расстоянии друг от друга. И да, мистер Хайд, даже не вздумайте кричать. Если вас не пугают возможные последствия ваших необдуманных поступков, поразмыслите вот над чем: именно я распоряжаюсь провизией. Едите вы много, но это может измениться в любой момент.

Берджи, кажется, заскрипел зубами от злости. Но даже слова не сказал.

Блейз, повернувшись к Виктору, коротко кивнула. В словах благодарности она была не сильна. Он улыбнулся уголком губ и направился вперед, держась поодаль от Берджи. Блейз ожидала, что мистер Моррис потребует нож, но… нет. Видимо, он понимал, что приставленный к груди нож был лишь способом охладить пыл Берджи — и весьма действенным, что ни говори. Виктор не из тех, кто пускает в ход кулаки не по делу.

Странная компания продолжила путь.

Уже давным-давно стемнело. Вдалеке послышался то ли крик, то ли вой, но когда Блейз остановилась и прислушалась, стало уже тихо. Дожидаясь, пока троица поравняется с ней — живущее в ней нетерпение всегда ускоряло ее шаги, она смотрела на сверкающие в небе звезды — в небе, поразительно невинном для такого адского местечка, каким, во всяком случае, этот мир был раньше.

— Сюда бы байк, — вздохнула она.

В Бездне уж точно права никто не спросит. И никому не надо объяснять, что в прошлый раз ты выпила совсем чуть-чуть. Так, только чтобы не быть белой вороной среди крутых и взрослых студентов колледжа. Не казаться им маленькой и незрелой.

Вдруг подумалось о Шани. Кольнула тревога: как она там?

Блейз Морена редко привязывалась к людям. Но, странное дело, Мелкая ей нравилась. Пробивная — несмотря на возраст, с характером. Чем-то напоминала ее саму, совсем еще юную. Правда, Блейз и тогда, и сейчас такие оценки только снились. Она совсем не глупая, а вот усидчивости в ней ни на грош. Сидеть и зубрить? Зачем, когда есть байк, ночной город и рок, грохочущий в ушах? А еще есть парни и девушки, которые охотно принимают ее за свою, и дарят пропуск во взрослую жизнь, где ключевое слово — свобода.

К тому же дома… Дома не сиделось. Там был вечно пьяный отец и еще довольно молодая, но уже потерявшая былую привлекательность мачеха, которая пыталась залезть в брюки всем парням, которых Блейз приводила домой. Иногда она заигрывала с ними прямо в ее присутствии. А что такого? Блейз ведь малолетка. Тупица и прогульщица Блейз недостойна таких классных взрослых парней.

Удивили. Она росла с убеждением, что недостойна. Ничего. По определению.

Потому-то и вены как-то резала (неудачно), и глаза и губы малевала в черный цвет (просто отвратительно). И плакала по ночам в подушку, и писала стихи а-ля «я умру, а вы все будете плакать на моей могиле». Глупая старая Блейз. Никому и никогда это не помогало. Пока ты жалеешь себя, и у других не сможешь вызвать ничего, кроме жалости.

Вместо того, чтобы заползти в свою раковину и закрыться в ней, как это делали меланхоличные девицы вроде Лексы, она ожесточилась, нарастила броню и ощетинилась иголками. А еще научилась драться — чтобы уметь дать отпор и словом, и делом.

— Эй, быстроногая лань, — послышался сзади насмешливый голос Виктора. — Подожди нас.

— Слушайте… Я что-то вижу! — возбужденно произнесла Блейз. Вгляделась — точно, вдалеке рассыпались огоньки. — Свечи!

Она обернулась, чтобы обрадовать отстающих. И похолодела.

Кто-то странный, обряженный в серебристую шкуру, не поглощающую, а отражающую лунный свет, на мягких лапах крался за мистером Моррисом — как и прежде, он шел последним.