Кто ты для меня? (СИ). Страница 19

Твёрдая гладкость стола уже не кажется такой жёсткой, наоборот, мне нравится, как Марат вдавливает меня, прижимает своим весом, елозит моими позвонками по поверхности. Его джинсы и мой живот уже влажные от моей смазки, его губы припухли, а мои ссаднят, и на языке лёгкий металлический привкус крови.

Пальцы Марата скользят мне по животу и всего на секунду замирают, прежде, чем обхватить мой член. В отличие от поцелуя, там он не спешит, все движения твёрдые и точные и ни в какое сравнение не идут с моей почти ежеутренней дрочкой. Меня выгибает, и сорвавшийся с губ стон, тонет в поцелуе. Уже не страшно. Просто горящий скрученный ком внутри меня, где-то там внизу живота, он всё разрастается, захватывая даже мой мозг и не давая думать больше ни о чём, только о продолжении.

Внезапно моим влажным истерзанным губам и разогретому телу становится прохладно. Открываю глаза и в полутьме вижу, как Марат навис над моим животом. Не успеваю сказать «Нет», мой рот открывается, но слова из него не вылетают, только странное всхлипывание. И уже не его пальцы ласкают меня, а его язык, вкус которого я до сих пор чувствую у себя во рту. Мимолётно удивляюсь тому, как он это делает, сжимает и обхватывает именно там, где надо, впускает в себя почти полностью и медленно так, что поджимаются пальцы на ногах, выпускает.

Я уже не стону и не всхлипываю, я уже хриплю. Я бы возможно и кричал, но на мгновение пробившийся здравый смысл напоминает мне о том, что где-то в доме ещё находится нянька, и хорошо бы не испугать бедную женщину нашими «настольными» играми.

Чувствую, как его ладонь гладит меня по бёдрам, сжимает яички, размазывает его слюну смешанную с моей смазкой ниже.

Марат насаживается ртом до основания и одновременно входит в меня пальцем. Я не чувствую даже дискомфорта, потому что ощущение его губ, его языка на моём члене просто сносят крышу. Боюсь даже предположить, но кажется головка пульсирует где-то в его горле, и я корчусь на столе, когда он так и замирает, недолго, но мне хватает, чтобы дойти почти до состояния истерики. Потом медленно, очень, мать его медленно, снимает свой рот с меня, и я понимаю, что во мне уже не один палец, а несколько. Мне всё ещё не больно, немного странно и непривычно, где-то даже немного стыдно.

— Как ты? — у него хриплый голос, и меня пробирает дрожь от понимания, почему он такой.

— Охуительно, — ответ вырывается из меня со свистом.

— Только не кончи раньше времени… — его неестественный, странный, возбуждающий смех в темноте вызывает мурашки удовольствия на моей коже.

— Заткнись уже, а… — закатываю глаза, когда он делает движение пальцами внутри меня. — Блять… Что ты делаешь?..

— Больно? — в голосе тревога.

— Нет… — выстанываю, одновременно пытаясь сам насадиться на его пальцы, чтобы повторить это мелькнувшее горячее, покалывающее ощущение.

Не спорит, видимо понимает мои скрытые желания. Осторожно входит опять, нажимая на что-то там внутри, и я вскрикиваю, не сдержавшись. Просто как разряд тока, который прошивает тебя на сквозь, вызывая слабость в теле и оставляя в голове одну-единственную мысль «Ещё». Оказывается, это вовсе не мысль, потому что я прохрипел именно это пожелание в ответ на его вопросительный взгляд.

— Не спеши. — Марат вынимает из меня пальцы и теперь гладит и ласкает вход, легонько касаясь. — Сейчас может быть неприятно.

Распахиваю глаза и ловлю выражение его лица в темноте. Не разобрать, только вижу, как блестит испарина у него на лбу, и ещё выхватываю слабую полуулыбку.

— Давай, — шепчу в ответ на его невысказанные вопрос.

Припадает к моим губам и, не давая мне опомниться и отвлечься на реальность, втискивается в меня.

Немного больно и разрывающее чувство наполненности, как будто он прорастает во мне, наполняя собой каждую мою клеточку. Толчок — ожог боли и такой же ожог на моей нижней губе от укуса его зубов. Вскрикиваю, и мне тут же шикают в губы.

Осторожно, задерживая дыхание, Марат начинает двигаться. Больно всего несколько первых толчков, а потом, когда он поднимается надо мной и упирается ладонями по обе стороны от моей головы, я вдруг чувствую такие же всплески жара, как были от его пальцев, только сильнее в несколько раз. Разве так бывает? Я ждал адской боли, готовился быть сильным и сдерживать в себе крики, но…

И крики я не сдерживаю, потому что рвёт, палит, бросает в дрожь и поднимает над столом так, что упираюсь только острыми лопатками и затылком. Сквозь бешеный пульс в ушах слышу, как Марат просит быть потише, напоминает, что нас могут услышать, но у меня не получается, потому что я не знал что ЭТО так, я был не готов к такому. Смущение давно убито во мне, и я сам накрываю свой член дрожащей рукой и стараюсь подстроиться под толчки Марата. Он же, поняв, что его уговоры не имеют на меня никакого действия, просто накрывает мой рот своей ладонью, оставляя на выходе только всхлипы и глухое мычание. Кусаю свои губы, кусаю его пальцы, я уже почти у черты, я готов взорваться и умереть в его руках, но мне не дают. Замедляются, гладят по животу, останавливают мою руку. Я готов просить и я прошу:

— Пожалуйста… Я больше не могу…

И он срывается на быстрые, сумасшедшие толчки, которые выбивают из меня воздух и остатки самоконтроля. Кажется завтра у меня вся спина будет в синяках, но сейчас меня это не волнует, моя подъёмная всепоглощающая волна наконец-то настигла меня, и я ору в ладонь, закрывающую мне рот, вздрагиваю так, что ему приходится вдавить вторую руку мне в грудь и прижать меня к столу. Ловлю горячие судороги внизу живота и чувствую, как Марат тоже вздрагивает и на несколько секунд внутри меня становится ещё теснее и горячее.

========== Часть 15 ==========

— Прости меня, Свят…

— Что? — Меня всё ещё пробирает редкая дрожь от остывающего возбуждения.

— Я не хотел, чтобы так…

— Ты издеваешься? — с силой отталкиваю его от себя и пытаюсь привстать.

Сделать это не так-то просто, поясницу ломит до слёз в глазах, на спине кажется тоже не осталось живого места. Сажусь и, не в состоянии сдержать себя болезненно, шиплю.

Марат протягивает руку, желая помочь, но я отталкиваю её, как до этого и его самого. Нафиг не нужны мне все эти нежности и извинения! Прощения просит, вот скотина! Как будто на ногу мне в метро наступил! Как будто нечаянно всё, не по желанию, а по глупой случайности.

А я тоже идиот, понадеялся на что-то, знал же, что этим всё и закончится.

— Отвали, — пытаюсь не кривить лицо, когда прохожу мимо него, нужно найти свои вещи и свалить к себе.

— Свят. Подожди.

— Что ещё? — Нахожу в полутьме футболку. — Я уже понял, что ты не хотел, так просто получилось.

— Я не хотел сделать тебе больно.

— Больно? — Шорты нашлись тут же. — Больно мне сейчас. А до этого было просто…

Не нахожу нужного слова, чтобы выразить весь тот объём чувств, что накрывали меня всего каких-то пять минут назад.

— Я был пьян… — Марат старается говорить спокойно.

О Боже! Где тот человек, который вот только вбивался в меня, словно в последний раз, который кусал мои губы, который рвал моё тело на части, вызывая судороги незабываемого удовольствия?

— Я трезв. — Наконец-то одеваюсь и поворачиваюсь к нему. — Я этого хотел. Понимаешь? Ты не заставлял меня, я сам! Мне хотелось, чтобы ты меня трахнул!

— Тише. Мы не одни.

— Что? — Вот он, настоящий Марат, правильный до оскомины на зубах. — Тебя только это волнует?

— Не только, — делает шаг ко мне. — Я не хочу, чтобы ты запутался…

— Да какого хера, Марат?! — лишь бы не расплакаться. — Ты считаешь это ошибкой? Большой, ответственный папочка трахнул маленького мальчика?

— Не перекручивай, — начинает злится, и мне это нравится больше, чем непробиваемое спокойствие.

— Я не маленький и ты не мой папочка! Это было моё решение! Не нужно строить из себя мученика и брать всю вину на себя!

— Не ори! — сам тоже повышает голос.