Без прав на существование (СИ). Страница 57

Он выполнил над шаром несколько пассов и капнул каплю крови. Произнес освеженные по записи в дневнике старинные формулы катренов с зубодробительным произношением этрусской скороговорки. Ибо сначала было слово.

Давненько он не общался с «Милым другом Геллертом». Даже любопытно, как там он? Всё времени не было. Что поделать, они давно не мальчики – и на смену маленьким играм пришли большие.

Геллерт подался в чистую магическую науку, считая, что в магии навысшая преобразующая сила, благо в Нуменгарде материала для исследований хватало. Да и там ли он еще? Не исключено, что оставил там в камере своего голема и сделал ручкой. Такое Великому Темному Лорду вполне по силам. Тем более в своем родовом замке, который он превратил в подобие Азкабана ради возможности проникновения в темные планы – океан дармовой магической энергии. Для экспериментов с пространством, коими баловался последнее время «милый друг» ее надо было – море. Изредка наиболее действенные свои «побочные» находки он подбрасывал и ему. По старой дружбе. Во имя всеобщего блага.

Шар заволокло изнутри молочным туманом. Как вроде он был пустотелым. Альбус присел в кресло и приготовился ждать. Туман в шаре подернулся золотистыми искрами и туман осыпался снежными хлопьями. Внутри артефакта посветлело и там появилось изображение объемной головы мужчины по плечи. Узником вызываемый никак не выглядел. Стариком тоже. Коротко стриженный холеный блондин-маггл средних лет неопределенного возраста «около сорока». Чуть надменные породистые черты лица, прозрачно лиловые холодные глаза.

Красив. Геллерт всегда был красив – результат многовековой селекции своего рода. Собственно все сильные маги были красивы. недостатки внешности колдунов если таковые и были то по вине наследий, накладывающих отпечаток на внешность, но при этом они тоже выглядели... завершенными, что ли... А вот если были недостатки – то это как правило говорило о магической слабости, либо родовых проклятьях.

Геллерт оглядел с усмешкой собеседника. Впрочем, в его взгляде не было вражды. Вежливый интерес.

- Альби, ты настолько сроднился с обликом Мерлина, что даже мне его демонстрируешь?

Под его взглядом и облик Дамблдора начал плавиться, меняясь. Через некоторое время за столом сидел моложавый голубоглазый рыжеволосый маг с едва тронутыми сединой висками.

- И тебе доброго дня, Гелл.

Геллерт удовлетворенно усмехнулся, окидывая собеседника оценивающим взглядом. Страсть давно утихла, сменившись стабильной симпатией.

- Ну, так что у тебя, майн херц, за проблема?

Кратко Дамблдор описал сложившуюся ситуацию.

Геллерт сразу понял идею Люциуса. К тому же она давала дополнительную возможность быть рядом с нынешним министром, и влиять на него… Мысленно он даже восхитился красотой и простотой интриги. Похоже, что в Английской политике лорд Люциус становится персоной номер 1, аккуратно оттесняя его друга Альбуса с вершины магической английской иерархии. Видно тот настолько увлекся своим мальчиком, что упустил из виду возможных конкурентов. Любопытно было бы взглянуть на предмет интереса. В интуицию Альбуса он верил, та оправдывала себя не единожды. Да, тому не хватало порой фундаментальных знаний, приходящих с древностью рода, но талантов магией было отмеряно с избытком.

Геллерт бы и не удивился, что тот и своего Тома упустил из-за новой игрушки. А ведь сам же в свое время не дозволил Геллерту прибрать мальчика для своих целей, и сам же упустил… А ведь тот почти воплотился в обскури. Казалось, еще толчок и…

Но любопытно, довел ли младший дело до конца, как он ему советовал. Он не стал настаивать на своем, поскольку в тот момент ситуация была непростой, Геллерту была нужна помощь Альбуса, как доверенного партнера и младшего супруга. Не так просто убедить всю общественность, что Геллерт Гриндевальд сгинул. Но вот в режиссуре и исполнении показательных представлений такого рода Альбус был гением, что не отнять. Это Геллерт признавал. К тому же Альбус его ревновал, а ревность плохой помощник в секретных делах. Во всяком случае пара обскури у него уже была в распоряжении, он рассчитывал позже сделать еще, экспериментально он вывел формулу пробуждения... так что этого стихийного мог и подарить возлюбленному. Но тот, кажется, не справился, впрочем, Геллерт в английские проблемы не лез. Своих хватало. И формулу придержал, решив, что раз Альбус такой умный и ревнивый, то и сам выведет.

Гриндевальд из своих источников знал о том, что Малфой в свое время уже пытался оспорить опекунство над наследником Поттером, отмеченным пророчеством, Ссылаясь на родственные связи супруги с Поттерами через кровь Блэков. Однако,опять же по его сведениям, сейчас в европейском магическом свете бродила новость о том, что леди Нарцисса «в поиске» нового спутника жизни». Значит, у Малфоя планы на свое будущее. И не он будет, если тот не нацелился на юного Фаджа, о котором с упоением трубит Английская магическая пресса... Ну не на юнца Поттера же? Хо-отя-я…

Геллерт задумался.

Он знал многих предствителей старой магической аристократии Европы, питающих слабость именно к «юному мяску» обоих полов. А Де Малфуа происходили именно из южной европейской аристократии, где такие вкусы, пришедшие от римской элиты, считались в порядке вещей. Тем паче, будучи побегом древнего рода Мерровиндов, по слухам, происходящих от самого Дагона. Да и сам он иногда под настроение не гнушался услуг юных хастлеров, предпочитая магглов. Правда, вкусы у Геллерта были своеобразные и не всегда эти хастлеры возвращались туда, откуда были взяты.

О, нет, он не считал, что жесток, и не убивал тех, кто доставил ему истинное удовольствие пусть и своим страданием, страхом или животной страстью. Он был эстетом и в первую очередь ценил красоту и завершенность во всем. К тому же Геллерт считал себя благодарным и щедрым любовником, его статус к этому обязывал. Магглов зачастую ждала куда более страшная судьба... лаборатории Нуменгарда. Исключительно для их блага!

- Значит, за вашим министром стоит юный Малфой? – с некоторым удовольствием он вспомнил утонченный облик Ариуса, Абрахаса. Облик, как результат многовековой селекции рода. Ариус долгое время был его возлюбленным. Кстати, вполне разделявшим его собственные пристрастия в сексуальных играх. – Хотелось бы взглянуть на юное поколение Де Малфуа.

- Не такой он уж и юный, – недовольно провочал Альбус. – И он собирается присвоить плоды моих трудов! Это возмутительно!

- Все относительно, друг мой. Но хватка у юноши явно отцовская… Тебе сложно будет доказать, что твой потенциальный ручной обскури не родня найденного им бастарда. Думаю, что сей факт уже подтвержден гоблинами.

- Но я дозволил его темное усыновление моим человеком! Этот обскури – мой!

- А вот это удачный шаг. Тогда что ты переживаешь? Отцовство будет при разбирательстве всегда в приоритете…

- Мне пришлось отправить этого “отца” в Азкабан для… Воспитательного воздействия… – потух Дамблдор, мысленно оценивая свой просчет в очередной раз. И тут же оправдал себя: – Слишком стал самостоятельным за моей спиной!

– Хм. – Геллерт прикинул, что такое весьма по-дамблдоровски. Друг начал повторяться. Но говорить о таком бессмысленно. – Говоришь, для воспитательного воздействия? И как оно?

- Пока никак. Подозреваю, что Малфой начал свою игру именно с его подачи.

- Друг мой, как ты мог такое упустить? Вероятно, они партнеры? – Геллерт насмешливо приподнял бровь.

Дамблдор поморщился. Такая сплетня курсировала давно. Однако не было каких-либо ее подтверждений. Но не исключено, что он сам, и, правда, спровоцировал Люциуса, если тот так заинтересован в зельеваре. Как-то сразу-то не подумалось. Альбус не привык учитывать мелочные чужие интересы.

Ну почему все ставят своё личное впереди дела Света! Хотя... Свет и Малфой вещи однозначно несовместимые.

- … Наставничество? Надеюсь, хоть этим ты озаботился? – приподнял бровь Геллерт. – Начав пестовать обскура? Или желаешь подарить плоды своих многолетних трудов?