1923 (СИ). Страница 78

— Ещё как бывает. Ты просто не сталкивался. В Германии есть, например, арийская физика, которая активно противостоит еврейской. Догадайся, кто побеждает.

— А что тут догадываться. Они завсегда в науке побеждают — Василий с удовольствием пил пиво и ел воблу, которая в изобилии была представлена в пивной, со скромным названием «Бочка».

— Время сейчас такое просто. Идеологизированное. Но ты прав. Мотай куда-нибудь в штаты или в Южную Африку. Там Зимбабве еще не выкопано. Это даже лучше, чем Штаты будет.

— Я посоображаю. Я думаю надо получать американский паспорт, а дальше пристраиваться где-нибудь действительно в тихом месте. Только тут Интернета нет. Будешь сидеть где-нибудь в медвежьем углу куда даже журналы не доходят. Нет, жить надо либо в Штатах, либо в Англии. У немцев с археологией неплохо, но вот идеология подкачала. То фашисты, то коммунисты.

— Ладно, разберешься. Тебя спецотдел не искал?

— Да нет, вроде никто не приходил. А что?

— Да нет, это я так. Давай вот что. Я тебя в Германию отправлю, а дальше уже сам. Лады.

— Отправляй Там сейчас неплохая компания подобралась. Один Бердяев чего стоит — Васька глотнул пиво, которое любил ещё при Советской власти, когда его особенно и не было. — Слушай, а может заедешь вечерком. Посидим, песни попоем. Бабы тут неплохие, я проверял.

— При них что-ли песни будем петь?

— А что, не помешают.

— Ладно. Это пока не для нас. Давай, великий археолог всех времён и народов. Топай в библиотеку, конспекты ждут.

— Вот уж нет. В кои веки можно пивка попить. Библиотека никуда не убежит. Она и через 80 лет, почти на том же месте осталась. Принеси-ка дружок ещё рыбки — вальяжно сказал он официанту.

Аршинов приехал на Петроверигский весь зелёный — самолет как всегда это бывает попал в грозу и обходили ее практически по кругу. Так что его промотало лишних часа два где-то над Белоруссией. Но Степан держался бодро. Выпив для успокоения водки, он стал рассказывать. Немного послушав, Коля отозвал Сушина и попросил его позвонить Сталину и попросить их принять.

Сушин был замучен своим отцовством. Как понял Николай жилье у него было самое символическое, старших родственников не было, а жене было чуть ли не семнадцать лет. Естественно, что ни он, ни она ничего не знали и не умели. На вопрос, чего же он помощи не попросит, Алексей объяснил, что у страны и так много вопросов, которые надо решать, а он, Алексей и сам справится, не барчук. Коля для себя решил поднять вопрос у Сталина. Это не дело, человек засыпает на ходу. А пока он послал Надежду с детским бельем, которое специально купил в Париже к сушинской жене.

Сталин принял их быстро. По скорости приёма было видно, что его сильно интересует развитие этого дела.

Степан, который от Петроверигского до Старой площади шёл пешком для успокоения здоровья, делал доклад в своей манере — быстро и четко рассказывал факты, несмотря на то его все равно сильно мутило. По ним выходило, что взяли таджиков в их кишлаке с совершенно непроизносимом названии военные. Где этот кишлак находится, никто не знал. Из рассказов получалось, что в горах. А в наших, или, например, в Афганистане, было совершенно не понятно. Но присутствие людей в форме таджики подтверждали. В момент сегодняшней операции по захвату пришедших на жертвоприношение ничего существенного не происходило. Пришли четыре немца, попытались войти в дом. Активно сопротивлялись. Когда двое были окружены и поняли, что уйти не удастся, застрелились. Судя по оружию и манере боя это были бывшие солдаты. Раненный был в больнице, он сказал, что ждали ещё двух товарищей. Один из них был русским. Они должны были подойти попозже. Так что с точки зрения эффективности, засада была провалена. Но самое интересное, что заставило Николай поехать в ЦК, было у Аршинова утром, ещё до выезда на засаду.

— Утром немцы взяли ещё несколько человек из списков «общества друзей Тибета». В том числе и двух эмигрантов, которые хотя официально в общество и не входили, но были знакомы с его членами и активно посещали заседания. Я присутствовал при их допросе. Узнав, что я из Москвы, один из допрашиваемых, некто Григорий Куликов попросил передать об его аресте в посольство. Я не стал возиться и на всякий случай взял его с собой. Он сейчас на Петроверигском. Дал показания, что завербован ОГПУ и давал информацию человеку из торгпредства.

— Именно ОГПУ? — спросил Сталин. Многие наверное путают политохрану с военной разведкой. На первый взгляд разница между ними невелика.

— Куликов назвал фамилию Трилиссера.

— Так что же? Это всё-таки операция чекистов? — Сталин был удивлён не меньше Николая. Он даже встал со стула и пошёл к окну. Отдернул штору, посмотрел на что-то за стеклом и вернулся обратно.

— Похоже, Иосиф Виссарионович, это два разных направления. Военные проводят свою операцию, а чекисты решили за ней присмотреть. А может быть ведут свою работу по проверке обществ такого рода — сказал Аршинов. Я считаю, что надо с ними разговаривать.

— Это у нас товарищ Бокий специалист по такого рода вещам. Трилиссер просто организатор сети за рубежом. Она у него ещё маленькая, но он старается. А заказчиком этой вербовки должен выступать Глеб Иванович. Ну что же, всё-таки придётся его звать сюда. Мы давали ему задание — пусть теперь отчитается. Наша повторная встреча уже назрела. Алексей, займись этим вопросом. Я думаю, мы подождём пока к нам подъедет товарищ Бокий. А Вам Степан Терентьевич, надо немного отдохнуть. Алексей Вас проводит. Вообще, я заметил, что у нашего Николая какой-то бешенный ритм жизни. И он как-то навязывает его окружающим. Надо порекомендовать ему бережнее относиться к людям. Не все же такие двужильные, как он.

— Товарищ Сталин. Я предлагаю пару человек из аппарата послать на Нью-Йоркскую или Лондонскую биржи. Пусть поучаться принимать решения за секунды. Это может очень пригодиться. Когда придётся поднимать промышленность и готовиться к новым битвам, каждая минута, не то что час будут на счету.

— Глеб Иванович. У нас происходят странные вещи, которые никто не может объяснить. И почему то они крутятся вокруг прошлой темы нашего разговора — Тибета и его религии «чёрный бон». Всё это твориться и у нас, и в Германии. Впрочем, мы об этом уже говорили. Что Вам удалось узнать нового?

— Да, Коба, я занимался этим вопросом и меня тоже удивляют дела, которые в последнее время стали происходить в России. Насчёт германских событий у меня мало возможностей и информации, хотя кое чем обладаем и там.

— Куликов — Ваш человек? — Сталин спросил мягко, как бы пробуя.

— Да. А что, он Вам как-то интересен? — Николай прекрасно чувствовал мысли Бокия. Тот ничего не понимал и поэтому вел себя крайне осторожно.

— Нет. Нам он не интересен. Вы можете забрать его. Он сейчас в Москве. Нам потребовалось его допросить. Расскажите, зачем Вы завербовали этого человека?

— В Германии наблюдается всплеск интереса к Тайнам Востока. Немцы активно проводят попытки организовать экспедиции в эти края, находят людей, которые там бывали, собирают разные бумаги, связанные с оккультизмом восточного толка. Мы не можем оставить без внимания эту активность. Тем более, что в неё вовлечены очень серьезные люди, люди, которые сильно влияют на определение политики.

— Хорошо. С Германией понятно. А что Вы можете сказать про нашу страну?

Бокий молчал, видно собирался с мыслями. Момент был решающий. Если он в операции, он должен сейчас продумывать, под каким соусом это преподносить и как это должно рифмоваться с постулатами марксизма. Если он вне операции, то должен определить долю своего знания.

— Мы сталкиваемся с непонятной активностью в этой области в последнее время — осторожно начал он. Но нам трудно работать, у нас практически нет грамотных в этом отношении кадров. Окружение Бадмаева разгромлено. Кружок Гурджиева тоже. Присланные партийные товарищи из Бурят-Монголии и Калмыкии слабо разбираются в этих вопросах. Старые специалисты убиты, либо эмигрировали.