Вернуться в сказку (СИ). Страница 44

Бац!

Да уж… Кажется, сил она не рассчитала… Теперь точно перед мамой придётся объясняться, почему её драгоценный младший сыночек (которому, между прочим, уже давно шестнадцать стукнуло) снова попал в больницу с сотрясением мозга. Правда, Хельга считала, что сотрясать там особо нечего, но как она будет объяснить это леди Кошендблат, девушке представлять не особенно хотелось.

— Эй! — растерянно пробормотала ведьма. — Ты чего разлёгся? А ну, вставай! Нам ещё на собрание идти, помнишь?

Увидев, что брат никак не откликается, Хельга попробовала пнуть его в бок, а поняв, что и это не помогает, вздохнула, взяла стакан, тот самый, из которого она плеснула воду в лицо магу полчаса назад, быстро наполнила его водой из графина и повторила недавнюю процедуру, окатив его. Тот, как ни странно, в себя пришёл.

— Ты что, дура?! — заорал парень, едва придя в себя. — А если бы ты меня убила?!

Колдунья посмотрела на стакан. Нет, убить таким она вряд ли бы сумела. Хотя… Если разбить о чью-нибудь голову… Нет. Так она убивать никого не хотела: а если сама ненароком руку поранит? Или братец думает, что он помрёт от обычной воды?

— Ты, и правда, думаешь, что вода тебе так вредна? Ну-ну…

Парень от возмущения, казалось, потерял дар речи, так убедительно он хватал ртом воздух и не произносил ни звука. Да уж… Его сестрёнка, как никто другой, умела преподносить сюрпризы: то это был вызов родителей в школу по причине плохого поведения (при том, плохо себя вела как раз Хельга, умудрившаяся как-то свалить всё на Леонарда), то очередной взорванный класс (и не из-за вспыльчивости или не выученного урока, а просто “из интереса, что же выйдет”), то отменённая репетиция или тренировка, при том в тот самый день, когда она была назначена, когда всем, кроме любимого брата, Хель сообщала об этом, то вот так — сковородкой по голове, а после ещё и нравоучениями на тот счёт, что он, Леонард, такой-сякой, во всём виноват, а маленькая невинная девочка (которая рада-радёхонька тому, что всё получилось именно так) должна страдать….

Впрочем, Леонард понимал, что и сам он не без греха: как только случалось что-то серьёзное, всё валилось на сестру, была то работа, организация чего-либо или серьёзный проступок… Ну что они за близнецы* такие?! Валят всё друг на друга, ругаются, обзываются, дерутся… Притом отец рассказывал, что цапались они постоянно. С самого рождения. Например, Хельга в день своего трёхлетия решила выпихнуть ненавистного братца из окна, что сделать ей удалось. Итог: врачи предсказали, что Леонард всю жизнь будет хромым, так и вышло. Примером же, подтверждающим то, что и парень не являлся “белым и пушистым”, было то, что ровно через год, то есть в четвёртый день рождения близнецов, в озере, находившимся неподалёку от усадьбы герцогов Кошендблат, едва не утонула единственная дочь и любимый ребёнок герцога, собственно — Хельга Кошендблат. В тот самый злополучный день, пытаясь выбраться на берег, девочка сильно ободрала себе левую руку. Лекари сообщили, что теперь об игре на фортепиано юной леди нечего и думать: левая рука маленькой девочки теперь почти не могла двигаться. И это были одни из самых невинных “розыгрышей” близнецов по отношению друг к другу. Притом, как заметил Леонард, отец и старшие братья всегда принимали сторону сестры, тогда как мальчику приходилось довольствоваться утешениями со стороны мамы, бабушки и тёти.

— Хельга… Почему мы с тобой так не ладим? — вдруг спросил парень.

Девушка пожала плечами. Как можно ответить кому-то на вопрос, если сам не знаешь ответа? Ведьме самой нередко казалось, что стоило бы уже прекратить всю эту их бессмысленную борьбу за любовь и внимание, но… она не могла. Ей нравилось знать, что дома всегда есть человек, который на неё наорёт, а она швырнёт в него чем-нибудь тяжёлым, огреет той же сковородкой, обольёт водой…

— Так удобнее. — Холодно сказала она. — И нам уже пора. Мы опаздываем.

В следующее мгновение девушка уже вышла из комнаты, оставив брата наедине с своими мыслями. Леонард не успел даже шевельнуться. Что там, он не успел даже подумать что-либо.

“Кому удобнее, сестра?” — застыли у него на губах слова. Кому их теперь говорить?

***

Мария не знала, что ей делать — обратно в тот самый мир, куда её затащил Седрик, она попала. Только непонятно куда, без всяких там спутников, которые могли бы указать дорогу или хотя бы просто что-то сказать, в непонятный лес, притом ещё и в самую его чащу! Обалдеть! Других слов принцесса пока не находила.

Пробираясь через лес, девушка не раз крепко выругалась, зацепилась курткой за ветку, порвала её, грохнулась в грязь, подвернула ногу, снова выругалась, отпугнула своим видом какое-то животное и с энтузиазмом бросилась пробираться дальше.

Внезапно прямо перед ней возникло ещё двое таких же перемазанных и по виду таких же вредных подростков. Это были парень и девушка. Обоим было лет шестнадцать, оба рыжие, оба, как ни странно, с идеальными причёсками (Мария даже хотела поиздеваться и спросить, каким лаком для укладки волос они пользуются), у парня на щеке красовался весьма заметный синяк, у девушки на шее — царапина.

— Стоять! Именем короля! А ну, признавайся, разбойник, где ты прячешь принцессу Марию?! — завопили оба нечеловеческими голосами.

Принцесса остановилась. Да уж… Эти двое впечатляли своей ненормальностью. Останавливать незнакомую путницу, ещё и “именем короля”, орать на неё ни за что, обвинять чуть ли не в государственной измене…

— Боюсь, вы погорячились, ребята… — заметила девушка. — Боюсь, никакой принцессы Марии я не знаю. Но меня саму зовут Мария, и я думаю, что, возможно, вы ищете именно меня. Седрик Траонт же из вашей армии? Или я что-то путаю?

Слова о Седрике подействовали магическим образом: эти двое переглянулись, обменялись тычками в бок, подзатыльниками, обидными словами, снова подзатыльниками и, наконец, облегчённо вздохнули.

— А… — протянула девушка. — Так ты и есть принцесса… По датчикам нашего министра тебя не оказалось в нашем мире… Вот тебя и искали…

Мария с усмешкой оглядела этих двоих. Они чем-то кого-то ей напоминали. Только кого?

— И поэтому я должна идти неизвестно куда с незнакомыми мне людьми? Знаете, меня мама учила просто так этого не делать… — усмехнулась принцесса.

Парень покраснел от злости, а его сестра — Мария нисколько не сомневалась, что девушка была именно его сестрой — хмыкнула и пробормотала себе под нос что-то вроде: “Что же… А такая правительница нашему королевству бы не помешала…”.

— Но мы же можем познакомиться? Меня, например, зовут Хельга, а моего идиота-братца — Леонард, — с этими словами парень получил локтем в живот, а девушка следом оказалась без клока волос. — Ах ты! Да я тебя убью когда-нибудь, гад! Придурок, идиот, алкаш безмозглый!

В следующий момент Мария с интересом наблюдала за тем, как эти двое дерутся: сначала парень со всей силы сжал девушке запястье (и про себя принцесса подумала о том, что, как бы сильно она не задевала Альфонса, тот никогда не позволил бы себе такого), за что получил по носу, после чего парочка вцепилась друг другу в волосы и стала кататься по земле. Мария даже подумала, как это у этой девушки такие густые волосы, если они так дерутся с братцем и, если судить по реакции обоих, дерутся постоянно. В итоге парень оказался с расцарапанной щекой, разбитым носом и порванной рубашкой, а его сестрёнка — с синяком под глазом, раненой рукой и платьем, теперь напоминающим, скорее, лохмотья.

— Эм… Вы всегда так дерётесь? — после того как всё закончилось, наконец, спросила внучка короля Генриха.

Девушка словно не видящими ничего глазами смотрела на принцессу. И Марии стало как-то не по себе. Она осторожно подошла к Хельге — так ведь звали эту девушку? — и заметила, что по лицу той текли слёзы. Девушка плакала, но не издавала не звука.

— Эй! Ты в порядке? — спросила наследница престола сказочного королевства.

К Хельге подошёл и Леонард. Он даже не знал, что сказать. А что, собственно, говорить: его сестра никогда не плакала раньше, ни тогда, когда он сбросил её в озеро, ни тогда, когда она упала с лошади, ни тогда, когда её кто-то ругал. Она могла кричать, усмехаться, иногда даже ныть, но никогда не плакала.