Фигуры (СИ). Страница 81
С рычанием самосвал одолел последний подъем. Теперь ему надо было немного притормозить перед поворотом, но именно в этот момент Раэнке резко выдернула привязку. Водитель самосвала вздрогнул как от внезапной боли и тут же застыл, будто парализованный. Его стеклянный взгляд намертво прикипел к болтающемуся перед глазами человечку, руки словно приклеились к рулю, ноги сами собой нажали на педали. Тяжелая машина, наращивая скорость, пропустила поворот и поперла вперед по бездорожью, протаранила двухрядный проволочный забор и двинулась дальше, давя и разбрасывая в стороны штабеля досок, труб и прочей оснастки, а затем провалилась передними колесами в канаву, но и там продолжала взревывать и шевелиться. Поднялась суматоха.
В этой ситуации охранники не стали проверять хорошо знакомый им фургон. Раэнке даже не пришлось на них влиять. Они, кажется, сами не обратили внимания на то, что людей в кабине не двое, а трое. Тем лучше, впереди еще предстояло много работы.
Время для диверсии было с расчетом выбрано в самом начале сумерек, когда уже темнеет, но недостаточно темно, чтобы включились прожектора. Застрявший самосвал, все еще не перестававший рычать и дергаться, по-прежнему приковывал всеобщее внимание. Поэтому никто не обращал внимания на человека в спецовке, деловито разносящего канистры с водой, закрытые большими пластиковыми крышками темно-серого цвета. И уж точно никто не замечал скользящую рядом с ним тень в плаще с капюшоном.
Везунчик не торопился, но и не терял зря времени. По одной канистре к цистернам с технической водой и баку с горючим. По парочке внутрь котельной и в здание администрации. Последнюю - к караулке. Каждый раз, ставя канистру, Везунчик осторожно отвинчивал крышку, что-то делал внутри и закручивал ее обратно.
До дюжины полных канистр с белыми крышками еще оставались внутри, среди валяющихся пустых, но водитель и его напарник по приказу Раэнке прекратили выгрузку и заняли свои места. Везунчик забрался внутрь, закрыв за собой дверцы, и фургон двинулся в обратный путь. Один из охранников дернулся было к нему, но вдруг потерял к машине всякий интерес. Ворота распахнулись.
Взрывы начали раздаваться ровно через пять минут - один, потом сильный сдвоенный, еще два один за другим и, после непродолжительной паузы, еще два. И наконец, почти минуту спустя, последний, восьмой. Водитель фургона и грузчик не обратили на них ровным счетом никакого внимания.
Выехав с проселка на шоссе, фургон остановился рядом с грузовичком, понуро стоявшим на обочине. Двое перебрались в грузовичок, который, как ни в чем ни бывало, поехал прочь. Фургон так и остался стоять. Раэнке, чтобы перестраховаться, погрузила водителя и его напарника в глубокий сон.
А за холмами, между тем, поднимались в небо густые клубы дыма, растворяясь в наступающих сумерках. С железнодорожной станции с завыванием сирен мчались пожарная машина, санитарный фургон и полицейский автомобиль с проблесковой мигалкой. Но они безнадежно опоздали.
Глава 15. Герой
- Нам нужен герой! - веско произнес Эерган. - Положительный герой, который вызывал бы симпатию у зрителей и создавал у них положительное отношение к кронтскому народу. И, желательно, не один!
Во время заседаний Комиссии инструктор Канцелярии Совета Пятнадцати больше молчал, прислушиваясь к тому, что говорят другие, и говорил редко, но всегда по делу. Вот и сейчас после его слов все сразу зашевелились.
- Совершенно верно! - первым поддержал посланца из Метрополии директор киностудии, совершенно лысый, потный и, похоже, недовольный тем, что его заставили придти на службу в выходной день. - Народу нужны герои! Хорошие и, как говорится... гм... разные! Но, если можно... я бы хотел большей конкретизации задачи! В этом... гм... меморандуме все сказано... гм... весьма кратко. Может, уважаемый... гм... светлоликий... гм... консультант... внесет ясность?!
Директор определенно испытывал затруднения, но Бон Де Гра не собирался ему помогать. Точно с такими же проблемами сталкивалась добрая половина кээн, с которыми ему приходилось общаться на заседаниях Комиссии. Официально в ее состав он не входил, считаясь постоянным консультантом. Но его титул руи и знак ордена "За заслуги", который он постоянно носил в петлице, делали его самым важным лицом в Комиссии. С ее членами - весьма и весьма высокими особами - он держался подчеркнуто на равных и, более того, получал от них аналогичное обращение. И при всем при этом оставался зеленокожим лопоухим кронтом. Многим имперцам это рвало шаблон в клочья и напрочь.
Дождавшись, пока смущенное блеяние директора совсем утихнет, Бон Де Гра наклонился вперед, к микрофону, совмещенному с записывающим устройством.
- Как известно, из всех видов искусств для людей главным остается телевидение. Они получают от него большую часть информации об окружающем мире, а герои популярных сериалов в некотором смысле становятся им ближе, чем иные родственники. Порой люди склонны переносить в реальную жизнь те отношения и тех персонажей, которых они видят на экране. Поэтому я считаю, что создание положительных образов кронтов в фильмах и телесериалах будет способствовать улучшению восприятия и всего моего народа!...
Бон Де Гра говорил четким, уверенным тоном, хотя на самом деле вовсе не был уверен в правильности того, что излагает. Скорее, наоборот: идея проведения выездного заседания Комиссии на киностудии поначалу вызвала у него оторопь. Этот пункт своего плана он писал, исходя из чужих слов, а окончательно он оформился только после бесед с филитами на Тэкэрэо.
Проблема заключалась в том, что такой пласт имперской культуры как телевидение и телесериалы прошел совершенно мимо него. Ну, кто бы разрешил кронтам вместо работы смотреть телевизор!? Однако, похоже, здесь он угадал. Кээн не только не подняли его на смех, но, судя по всему, всерьез считали появление телесериалов с положительными героями-кронтами одной из самых удачных идей меморандума.
- Это действительно должно дать эффект! - громче всех говорил член Комиссии, представлявший Управление по воспитанию, которого Бон Де Гра называл про себя просто Тэон. - По крайней мере, зрители увидят и убедятся, что кронты испытывают те же чувства и эмоции, что и мы! Что они - живые существа со своими привязанностями, страхами и желаниями, а не одушевленная мебель или приложение к уборочной машине!...
Тэон, самый молодой член Комиссии, совершенно не был похож на традиционный образ помощника по воспитанию - тупого начетчика, изъясняющегося напыщенными фразами и панически боящегося даже тени любого отклонения от нормы. Это был неожиданно вольнодумный, умный и понимающий человек, сознательно поддерживающий Меморандум, поскольку, по его мнению, вседозволенность и безнаказанность по отношению к кронтам развращали самих граждан Империи. В освобождении кронтов он мог пойти дальше остальных, но одновременно был и самым опасным из всех, поскольку считал, что знает, как надо. Тэон был убежден, что кронты за века рабства превратились в аморфную и безынициативную массу, из которой можно вылепить все, что угодно, и был готов немедленно приступить к нужным изменениям и решительно их проводить независимо от мнения самих изменяемых.
- У нас даже есть конкретные предложения! - тем временем, увлеченно подхватил высокий пожилой кээн с впечатляющей гривой роскошных седых волос - продюсер, отвечающий за телесериалы. - Первое - комедийный сериал! Вот, представьте: семья, живущая в большом доме. Папа - очень занятый инженер или ученый, достаточно высокопоставленный, но беспомощный в житейском плане. Мама - домохозяйка, ведущая активную светскую жизнь. Дети - девочка шестнадцати-семнадцати лет со всеми подростковыми проблемами и складывающейся личной жизнью. Мальчик - неугомонный изобретатель, шалун и озорник. Приходящие родственники и друзья семьи со своими характерами и сюжетными линиями. Жутко строгая бабушка. И вместе с ними все приключения переживают слуги-кронты: педантичный и занудный дворецкий, которого, кажется, побаиваются все, кроме строгой бабушки, в которой он души не чает. Опекающая всех матушка-кухарка. Симпатичная горничная, в которую влюблены все, а ей нравится умный слуга строгой бабушки. Хитроумный камердинер, часто помогающий хозяину в разных щекотливых делах. Слуги живут одной жизнью с господами-кээн, плутуют, посмеиваются, помогают, опекают...