Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ). Страница 409

И давно ты такой наблюдательный? – Гарри улыбался – в его голове уже вовсю вырисовывался план, как открыться друзьям, чтобы они не очень на него сердились за скрытность.

Давно, - буркнул Драко, которому уже не казалась такой уж хорошей идея вручить Гарри бодрящее зелье, тем самым давая понять, что он наблюдает за ним.

Надеюсь, ты не забыл, что ты мой самый близкий друг? – Гарри, все так же тепло улыбаясь, заглянул Драко в глаза и проникновенно добавил: - Скоро я кое-что объясню. Тебе первому. Обещаю. Потерпи. Хорошо?

Хорошо, - Драко не смог не улыбнуться в ответ. Он всегда чувствовал, что Гарри выделяет его из круга друзей. Нет, он не делал ему какие-то особые подарки и не делился тайнами, оставляя Рона и Гермиону в неведении. Но что-то неуловимо все же связывало их крепче. Возможно то, что именно Драко первым подружился с Гарри?

Перед началом занятий, стоя под дверью кабинета трансфигурации, Рон, краснея от смущения, тихонько поинтересовался, уверены ли Драко и Гарри, что его братья-близнецы ничего не натворили накануне вечером, когда в неурочное время прогуливались по школе. Гермиона, увидев его странное выражение лица, полюбопытствовала:

Я чего-то не знаю?

Поверь, Гермиона, ты очень… очень много чего еще не знаешь, - подняв указательный палец кверху, с видом мудреца заметил Драко.

Вчера Фред и Джордж провели время с Анджелиной, - кратко информировал ее Гарри, понимая, что сейчас начнется урок, а если Гермиона не успеет узнать, что случилось, то не сможет уделить достаточно внимания объяснениям МакГонагалл. Не любила их подруга намеков, не подкрепленных объяснениями.

Я же говорила, что не похоже, будто они задумали шалость, - Гермиона была довольна собой, ведь она оказалась права в своих прогнозах.

Так вы уверены, что они больше ничего не сделали? А может…

Нет, Рон. Они вернулись в вашу гостиную через пару минут после того, как в нее вошла Анджелина. Они, видимо, специально немного задержались, чтобы не привлекать особого внимания к тому, что были все вместе. Ну, ты понимаешь - если бы кто-то еще не спал, и… - Гарри неопределенно помахал рукой, намекая на то, что близнецы избегали свидетелей своих встреч с Анджелиной. Насмешливый взгляд Драко, ранее предположившего, что Гарри провел ночь в компании близнецов, заставил его оправдываться: - Я не мог заснуть, вот и увидел, когда они возвращались. И не подглядывал я, - сказал он, обращаясь к Драко, и румянец коснулся его щек.

Гермиона окинула друзей слегка высокомерным взглядом и, снисходительно покачав головой, авторитетно заявила, все же едва сдерживая смех:

Какие вы еще дети. И что такого в том, что мы узнали? Зато теперь можно ожидать, что близнецы хоть на некоторое время успокоятся и, очень надеюсь, не станут больше устраивать сюрпризы с козлиными какашками прямо в Большом зале, - она скривила свой носик, украшенный несколькими симпатичными веснушками, вспоминая о выходке Фреда и Джорджа.

Дай Мерлин им разума, - поддержал ее Драко, входя в класс следом за одногруппниками.

Гарри же молча надеялся, что близнецы хоть некоторое время посидят тихо и не заставят его отвлекаться еще и на их идиотские выходки. Ему и без Фреда с Джорджем хватало сейчас забот. Конечно, можно было пустить все на самотек и устраниться от того, что было совсем не детским делом. Но Гарри предчувствовал, что тогда может произойти что-то очень нехорошее, и только с его помощью еще есть надежда все направить по пути наименьших потерь. Порой ему казалось, что он все это себе выдумал, и от его вмешательства ничего не зависит, а возможно, он делает ситуацию еще хуже, запутывая ее и внося хаос. Ему вдруг думалось, что он еще недостаточно умен, чтобы встревать во взрослые игры. В такие времена сомнений и неуверенности он вспоминал, что рядом есть Северус и Том, а еще друзья, которые его поддерживают и верят в него, надеются на его способность реально оценивать действительность.

Писать письма Сириусу, в которых следовало подготовить его к встрече с Петтигрю, оказалось ужасно трудно. Намного проще было бы сообщить ему: «Я нашел крысу Питера. Приди и забери его. Только не убивай, он нам еще пригодится». Только вот, чтобы окольными путями дать понять Блэку такую простую истину, Гарри приходилось изворачиваться и идти к цели мелкими шажками. Ведь необходимо было убедить Сириуса, что ему не стоит сейчас же мчаться к Дамблдору за ответами, а также не стоит докапываться, откуда так много знает сам Гарри. Представить все как случайность не получалось, потому что в любом случае требовалось устроить встречу с Сириусом для передачи ему «живого доказательства» несостоятельности обвинений в убийстве.

Блэк вертел письмо в руках и перечитывал его снова и снова, хотя в нем оказалось мало приятного для него лично. Было такое чувство, что его снова отругала матушка, а он так и не понял – за что. Для начала Гарри написал ему о том, что не против завести пса, которого он назвал бы Бродягой. Письмо было пропитано обидой подростка на недооценку его мыслительных способностей со стороны взрослого. Вроде ни слова о том, что это именно Гарри сердится на Сириуса не было сказано, но Блэку сразу стало немного неловко от того, что он практически отмахнулся от просьбы Гарри. Особенно ему было неприятно читать: «Если я написал тебе о карте, то неужели не понятно, что я знаю, кто ее создал? Я узнал-таки то, о чем у тебя спрашивал, и без твоей помощи. И хочу тебя предупредить, что крыс не терплю с детства. Это на тот случай, чтобы ты не вздумал мне когда-нибудь подарить крысюка». Сириус чувствовал, что письмо просто насыщено недовольством Гарри. А еще между строк явно проглядывало не обычное любопытство – Гарри зачем-то был нужен его срочный ответ, а он, Сириус, подвел его.

Затем пришли еще письма, и в каждом прослеживалась явная закономерность – Сириуса подводили к какой-то мысли, убеждали, готовили морально, предупреждали. Как же бесила необходимость в этих птичьих танцах! Недоверие – вот причина всему: и тому, что Гарри заставляет его догадываться о смысле своих посланий, боясь оставить письменную улику против себя; и тому, что Сириус боится того же самого, не желая угодить снова в Азкабан. Не сказать, чтобы ему нравилась та жизнь, которую ему приходилось вести сейчас, не имея возможности открыто ходить по улицам. Но перспектива оказаться схваченным слугами правопорядка была еще плачевнее, ведь он - беглый узник магической тюрьмы, и этого пока никак нельзя было изменить. А Гарри вызывал у него не только недоумение и восхищение умственными способностями, но и некоторую долю здорового страха. Если бы Сириус не встречался с Гарри и не видел воочию, насколько умен этот ребенок, то мог бы сейчас подумать, что письма написаны кем-то совсем другим – настолько хитро в них прятался настоящий смысл, который все же оказывался виден ему, Сириусу. Во время их встреч он осторожно проверял Гарри на наличие поддельной личины, мысль о которой приходила ему в голову, особенно в те моменты, когда разговор становился уж слишком серьезным. Ему и тогда еще казалось, что парень чересчур умен для тринадцатилетнего подростка. Но Сириус успокаивал себя тем, что, возможно, причина такой сообразительности в том, что у Гарри весьма незаурядные родители.

В письме, полученном сегодня, Гарри предлагал Сириусу вспомнить их разговор о смертельной схватке с Питером. Сириус уже в который раз перечитывал все последние пять писем Гарри – сначала по порядку, в котором их получал, потом от сегодняшнего к первому, затем попытался читать, выбирая их наугад. Смысл намеков, присутствующих в их текстах, лучше всего проявлялся только в том случае, если их читать в предложенном Гарри порядке. Каждое отдельное послание несло в себе лишь часть информации, давая возможность обдумать предложенный кусочек мозаики до того, как приходило очередное письмо. И вот сегодня пришла, вероятно, последняя часть головоломки, потому что Гарри просил написать ему хоть пару строк в ответ, а то он уже соскучился. Сириус перевел взгляд на середину письма, которое, как и предыдущие, вроде ни о чем странном и не рассказывало – только о буднях школьника, о его интересах и мечтах.