Шпион в тигровой шкуре. Страница 15
Ни звука. Ни шороха.
Кончиком пальца я выковырял попавшую в ушную раковину сажу. Я знал в Монреале другие явки, где мог бы попытаться найти убежище, но с таким трудом добравшись до дома Эмиля, я отнюдь не испытывал желания снова оказаться на улице и мозолить глаза любопытным прохожим. К тому же у меня возникло ощущение, что я малость переборщил, выбирая себе защитную окраску. У меня был настолько отталкивающий вид, что я рисковал загреметь в каталажку за бродяжничество.
Если Эмиль все еще пользуется этим подвалом как явкой, рассуждал я, то рано или поздно он непременно здесь объявится. А если эта квартирка пустует, то по крайней мере я смогу в ней временно укрыться и дожидаться, когда ко мне кто-нибудь придет на помощь — или не придет. Я еще раз приложил ухо к двери и прислушался и снова ничего не услышал, а потом воровато оглянулся — так на моем месте поступил бы любой взломщик, собирающийся совершить незаконное проникновение в частное жилище. Никто за мной не наблюдал.
Я подергал дверь. Она оказалась заперта. Я надавил посильнее, но не смог просто так выбить замок. Тогда я снял пиджак и башмак, обернул башмак пиджаком и разбил стекло. После чего, просунув руку сквозь ощетинившиеся осколки, отомкнул дверной замок изнутри, открыл дверь и запрыгнул внутрь, все еще сжимая в руке обернутый пиджаком башмак. Я плотно закрыл за собой дверь и замер во мраке.
Звон разбитого стекла, похоже, не привлек внимания соседей. Я стоял, молча, в одном башмаке, сжимая второй башмак в руке, чувствуя себя как Шалтай-Болтай, сидевший на стене и свалившийся во сне. В кромешной тьме подвала, как пишут в старинных повестях, не было видно ни зги. Я пошарил по стене рукой в поисках выключателя, но ничего не нащупал. Двинувшись прочь от двери, я осторожно сделал шаг, потом еще один, и тут кто-то обхватил меня сзади за плечи и толкнул вперед.
Я споткнулся. Но меня подхватила другая пара рук.
— Како… — начал я, и чья-то ладонь зажала мне рот. Я попытался вырваться. Напрасно: мало того, что мои руки были заломлены за спину, так еще кто-то снизу ухватил меня за лодыжки. Я обмяк, перестал сопротивляться и позволил им повалить меня на пол.
Я ничего не мог разобрать в кромешной тьме. Вдруг вспыхнул яркий свет, но легче мне не стало. Слепящий луч прожектора бил мне прямо в глаза.
— От него воняет как из помойки, — произнес кто-то по-французски.
— Ну и кто это такой? Простой бомж?
— Возможно.
— Ннннннннн, — загнусавил я носом.
— Да вышвырни ты его к черту!
— Для начала дай ему по башке. Ну и вонь! Надо его поскорее отсюда выкинуть.
— Ннннннннн!
Темный силуэт на мгновение вырос между мной и прожектором. Над моей головой взмыла короткая кожаная дубинка. И тут я по-собачьи впился зубами в руку, зажимавшую мне рот.
— Этот гад меня укусил!
— Врежь ему! Вышиби ему мозги!
— Эмиль, Эмиль, ради всего святого!
Дубинка замерла на полпути к моей макушке.
— Mon Dieu! 12 — воскликнул знакомый голос. — Не может быть…
— Ради Бога, Эмиль, и во славу Квебека!
— Ивен!? Это ты?
— Это я…
— Ты знаешь этого подонка, Лантенак? — встрял в наш диалог другой голос.
— Болван! Это же Ивен Таннер, наш товарищ, за которым казаки гоняются по всему Монреалю!
— В таком вонючем тряпье?
Я заморгал, ослепленный ярким светом. Эмиль тихо сказал что-то — и прожектор потух, зато под потолком загорелась лампочка. Я обвел взглядом похожую на пещеру подвальную комнатушку и увидел вокруг себя множество незнакомых лиц. Справа от меня стоял тощий как скелет великан и потирал укушенную ладонь.
— Извините, что был вынужден вас укусить! — повинился я.
— У тебя зубы как у гадюки!
— Надеюсь, рана неопасная?
— …Как у кобры!!!
Эмиль осмотрел руку.
— Кожу он тебе не прокусил, Клод? Нет, ну значит, жить будешь, — и добавил, обращаясь ко мне. — Дай-ка я на тебя взгляну, Ивен! Неужели это и впрямь ты, а? Так хочется тебя обнять, брат, но…
— ..для начала мне нужно принять душ и сменить одежду?
— Вообще-то хорошо бы. Но я все равно рад тебя видеть! Как же ты нас нашел? И как додумался искать нас тут? Наверное, наша конспирация оказалась ни к черту! А я ведь догадывался…
— Адрес…
— А, ну конечно, тебе же известен адрес этой дыры! — Он вздохнул. — То, что ты появился тут в самый ответственный момент, — это просто поразительно! Мы слышали про твою попытку перейти канадскую границу, когда тебя завернули в аэропорту. Потом узнали про твой нелегальный въезд чрез мост Мира, ну а потом пошли слухи, будто тебя арестовала полиция…
— Я от них ушел!
— И об этом мы слышали, но ведь никогда не знаешь, что в слухах правда, а что ложь. Но теперь все это уже не имеет значения, ведь так? Главное, что ты здесь, с нами! — Он понизил голос. — Причем в самый удачный момент, дружище! Мы тебя подключим!
Намечается очередная пропагандистская кампания, подумал я. Или митинг, или демонстрация. А может быть, еще что-то похлеще. В прошлый раз они закладывали бомбы в почтовые ящики. Интересно, какую мишень они выбрали в этом году?
Эмиль сделал шаг назад и повернулся к товарищам по борьбе.
— Это Клод! — представил он мне великана-скелета. — В его руку ты вонзил свои драконьи зубы! Но я уверен он найдет в себе силы простить тебя, и ты не будешь держать на него зла за то, что он так грубо с тобой обошелся. Пойми, Ивен, мы же не знали, кто влез к нам в подвал. Первое, о чем мы подумали, — легавый! Они не дают нам покоя с самого первого дня работы «Экспо».
— Могу себе представить!
— С другими товарищами ты не знаком? Это Пьер Мартэн, не сомневаюсь, ты читал его статьи… Это Жак Бертон, а рядом с ним — его брат Жан. И еще Люси Жерар и Кароль Фидо, и Луи.
Эмиль, чье лицо изрезали морщины, а волосы посеребрила седина, оказался самым старым членом этой боевой группы. Правда, и выглядел он значительно старше своих сорока пяти. Остальные же годились ему в сыновья и дочки: многим боевикам было слегка за двадцать. И все они были одеты, я бы сказал, весьма консервативно для своего юного возраста. Я украдкой обвел их взглядом: все парни — в пиджаках и галстуках (за исключением Клода, который предпочел водолазку), девушки Люси и Кароль — в чистеньких аккуратненьких костюмчиках. На мой вкус, обе ничем не примечательные.
Чего я бы не сказал о третьей девушке.
— А это, — продолжал Эмиль, глядя на нее, — наша Жанна д'Арк, ангел милости и ангел смерти в одном лице. Арлетта Сазерак.
Если те две девчонки напоминали продавщиц из парижского магазина, то Арлетта выглядела как богиня любви из трущоб Марселя. Ее узкие бедра туго обтягивали черные джинсы, а торс был укутан зеленым велюровым свитером с двумя холмами в надлежащих местах. В ее личике было что-то мальчишеское, а темно-каштановые волосы коротко подстрижены, как у форварда юношеской команды по футболу. Стриженную головку прикрывал сдвинутый набекрень беретик из тигровой шкуры. Зеленые береты заставляют вспомнить об американских морпехах в джунглях Вьетнама. Береты из тигровой шкуры могут навести только на мысли о тиграх, но Арлетта, думаю, всегда бы ассоциировалась с семейством тигриных, что бы на ней ни было надето.
— Ну а это, — продолжал Эмиль, оборачиваясь ко мне, — как вы все уже знаете, наш добрый товарищ, сын могучей нации, нашего южного соседа. Точно так же как Лафайетт триста лет назад помог славному генералу Вашингтону сбросить британское иго 13 , наш друг Ивен Таннер поможет нам избавиться от нынешнего ига угнетателей. Он друг Франции и друг Квебека и наш общий друг.
— Эмиль, полиция… — заикнулся я.
— С нами ты в полной безопасности, — поспешил он заверить меня. — Полиции мы не боимся, сколь бы они нас ни стращали. Ты останешься с нами, мы тебя надежно спрячем, а когда наступит час решающей битвы, ты выступишь вместе с нами!