Маленький человек на большом пути. Страница 28

Тихо, ни малейшего ветерка. Сквозь чистую прибрежную роду просвечивает песчаное дно. Чуть поодаль покачиваются принесенные невесть откуда коряги, куски трухлявого дерева, кора, уже не коричневая, а черная.

Вот, разбрызгивая босыми ногами воду, возвращается Август. Разведка прошла успешно: это видно по его лицу.

— Ни баронского рыбака, ни его лодки. Уплыл куда-то далеко.

И тут Сипол сказал очень неприятные слова. Видно, ему самому было не слишком-то ловко, вот и приберег напоследок:

— Одному из братьев придется остаться на берегу: надо следить за Крузе. Вдруг ему вздумается на Длинный остров? Как раз нас там и застукает… Ну, а заодно и одежду покараулить.

Вот тебе на! «Одному из братьев». Конечно же, мне как младшему, кому же еще! А ведь как я мечтал попасть на Длинный остров! Спал и во сне видел.

Август посмотрел на меня с жалостью:

— Киньте жребий, так будет по-честному. — Сорвал тут же два стебелька, показал нам: — Вот! Кто вытянет длинный стебель, тот первым будет тащить главный жребий. На остров с нами поплывет тот, кто на второй раз вытащит короткий стебелек.

Брат во что бы то ни стало хотел попытать счастья первым. Я не стал возражать: какая разница?

Он вытащил короткий стебелек. Теперь моя очередь. Ну, плыть мне или не плыть?

Который из двух стебельков? Правый? Левый?.. И тут я заметил, что большой палец крепко сжатой руки Августа чуть шевельнулся вправо. Случайно? Или подает знак?

А, будь что будет!

— Правый стебелек, — решился я и потащил. Короткий! У меня от радости жаром обдало щеки.

— Только имей в виду, — Август говорил со мной, а поглядывал при этом на Густава, — следующий раз на берегу останешься ты, а он поплывет с нами. И без всякого жребия.

Я, разумеется, охотно согласился. Когда он еще будет, этот следующий раз. Главное — сейчас!

— Гоп, ребята, в озеро марш! — весело скомандовал Сипол.

Условились, что наш караульный свистнет трижды, когда на горизонте появится Крузе. Ежели мы будем слишком далеко, он влезет па бугорок и будет размахивать руками.

Туман рассеялся окончательно. Солнце уже не было красным — оно ослепительно сияло, как раскаленная сталь в кузнице у моста.

Сипол повесил на шею складной нож, припасенную на всякий случай веревку обернул вокруг связки.

Одежду передали на хранение брату. Он стал было отказываться:

— Вот вам мои стебли, положите на них свое барахло и тяните за собой. В сторожа я не нанимался, пойду-ка лучше домой досыпать.

— Никуда ты не пойдешь! — Сипол хмурился. — Солдат не имеет права не выполнить приказ.

— Мало что! Я не солдат. Не хочу — и все!

— Да чего ты, в самом деле? — У Августа, в отличие от Сипола, тон был уговаривающим, чуть ли не заискивающим. — Покупаешься, поищешь раков — плохо тебе, что ли? И посматривай на озеро время от времени… Ну, неужели ты хочешь, чтобы Крузе утопил нас, как щенков?

Брат остался…

Мы полезли в воду. Плавание на связках — одно удовольствие. Лежишь на животе, работаешь руками и ногами, глаза устремлены вниз. Под тобой водоросли, мелькают темные спины рыб. Стая малявок вдруг притормозит на мгновение, с любопытством смотрит на непонятный движущийся предмет…

Я держался рядом с Августом и Сиполом. Пока сквозь толщу воды виднелось дно озера, чувствовал себя уверенно. А вот когда отплыли подальше от берега, сделалось не по себе. Казалось, там, в глубокой темной бездне, обитают невиданные существа. Вспоминались всякие побасенки о водяных чудовищах; я пугался каждой тени в воде. Успокаивал себя: это же наше озеро, ничего тут такого нет, никаких чудовищ. Друзья плывут рядом, у Сипола даже нож есть. Берег — вот он, совсем недалеко. Впереди остров как на ладони.

Понемногу успокоился. Спину приятно пригревало солнышко, руки погружались в прозрачную, чистую воду.

Большое, широкое озеро — и на всем водном пространстве ни единой лодки! Говорят, на той стороне, в имении другого барона — Ласберга, вроде есть еще несколько лодок. Вот бы иметь свою собственную!

Когда проплыли полпути, Сипол воскликнул:

— Гоп, ребята, перекур!

Повернулись на спину, отдыхаем. Здесь, на просторе, полуостров уже не защищает от ветра. Волны сами двигают нас вперед…

А ведь есть еще и парусные лодки. Я их, правда, своими глазами никогда не видел, знал о них только по рассказам да по книгам. Это еще лучше, чем простая лодка. Поставишь белый парус, и ветер гонит, гонит по волнам…

Скоро приятное, неутомительное плавание на спине кончилось. Чем дальше, тем выше становились волны и сильнее ветер.

Остров был уже совсем близко. И хорошо, потому что руки устали.

Берег, к которому мы подплывали, оказался не прямым, а выгнутым наподобие полумесяца. Он весь порос кустарником, лишь у воды несколько высоченных деревьев, настоящих зеленых великанов. И глубоко тут: два-три шага в озеро — и с головкой.

Вот мы и на берегу. Нас охватило странное чувство. Как будто мы далеко-далеко от родных мест, в чужой стороне, на необитаемом острове. Все кажется незнакомым, необычным, чужим. Смотрим на ту сторону, откуда только что приплыли, таращим глаза — и ничего не узнаем.

На всякий случай решили связки не оставлять на берегу, а захватить с собой. Пошли вглубь по маленькой, едва заметной тропинке. Она вывела нас на бугорок. Больших деревьев здесь не было, одни кусты. Кругом дыбились серые, поросшие снизу зеленоватым мхом валуны.

Но вот кончились и кусты. Мы осторожно двигались по узкому каменистому перешейку. И вдруг на самом узком месте — канава. Кто ее здесь прорыл и зачем? Перепрыгнули ее с разбегу.

Дальше остров снова расширился, стал повыше, опять появилась рябина, ольха. Озеро образовывало здесь тихий заливчик, у берега росли темно-зеленые, блестящие толстые камыши, гораздо лучше тех, на которых мы плыли.

— Ребята, ни звука! — предупредил Август. И вовремя, потому что было так красиво, что хотелось крикнуть от восторга. В камышах виднелись огромные лилии, целыми семьями росли длинные коленчатые хвощи. В тихой заводи играли непуганые рыбы. Настоящий рыбацкий рай!

— Хижина, — прошептал Сипол и показал рукой. На поросшей густой травой лужайке торчали ряды шестов для сушки сетей, а чуть в стороне, под густыми липами, Крузе соорудил себе хижину.

На берегу сушилось несколько больших вершей. В ячейках поблескивали чешуйки. Наверное, рыбак ночью выезжал с этими вершами. Утром вывесил их сушить, а сам повез улов на продажу.

Больше не таясь, подошли к хижине. На двери увесистый амбарный замок.

— Смотрите, смотрите, доски с нашего плота! — воскликнул Август.

В самом деле, верхняя часть передней стенки была сколочена из бывших мостков. Истертая тысячами ног древесина блестела на солнце, кое-где торчали сучки.

— Гоп, ребята, за работу!

И тут произошло неожиданное.

— Нехорошо все-таки получается, — сказал Август. — Человек трудился, замок повесил, а мы — ломать.

Мы с Сиполом переглянулись. Вот это да! Раньше говорил одно, теперь другое.

— Да ты что, спятил? — Сипол смотрел на него непонимающе. — Отнял у вас Крузе плот или не отнял? Задумался он хоть на секунду, как вы с острова попадете домой? А если бы у Волдиса не хватило сил переплыть на другой берег? Если бы он буль-буль — и на дно?

Странно, они словно ролями поменялись. Раньше Август уговаривал Сипола и тот колебался, теперь наоборот.

— Для чего мы вообще плыли сюда, интересно знать? — Сипол разозлился не на шутку. — Чтобы я еще когда-нибудь с тобой… Сам придумал весь этот поход, а теперь ни с того ни с сего на попятную!..

В конце концов Август нехотя уступил:

— Ну ладно. Но отдерем только наши доски, другие трогать не будем.

Стали искать подходящий инструмент. Недалеко от хижины набрели на очаг из закопченных камней. Не очень-то сподручно работать камнем. С первой доской провозились долго: гвозди, которыми она была приколочена, оказались загнутыми изнутри. Зато следующие три доски выбили легко и быстро.