50 знаменитых загадок истории Украины. Страница 75

Причиной нового, уже третьего по счету ареста Устима стало предательство. Чтобы не рисковать, власти распорядились приковать бунтаря к телеге и под усиленным конвоем препроводить в тюрьму местечка Литин. Шествие постепенно перерастало в акт прощания народа со своим героем: крестьяне, узнав, по какой дороге повезут Кармалюка, выходили в последний раз взглянуть на него. А арестованный шутил, обещал в скором времени вернуться к «активной деятельности» и вновь заставить «плакать кошку за мышкины слезы».

Во время следствия Устим Кармалюк отрицал, что является повстанческим лидером. Мол, он на самом деле некий Василий Гавриленко, беглый солдат родом из Галичины. Арестованный свободно говорил на русском языке, предъявлял документы на имя Гавриленко, все обвинения отметал. Чтобы внести ясность, следствие устроило задержанному провокационную встречу с семьей. И если взрослые еще держались, «не узнавая» Устима, то восьмилетний сын бунтаря, Остап, с криком бросился к отцу. Однако Кармалюк упрямо стоял на своем: он Василий Гавриленко и с упомянутым мятежником ничего общего не имеет.

Наконец следствие было закончено, Устима отправили в Каменец-Подольскую крепость, откуда он снова попытался бежать. Но на этот раз бунтарю не повезло: во время побега он был ранен в ногу одним из охранников и покинуть пределы тюрьмы не сумел. Мятежного атамана заточили в одиночную камеру Папской башни, а для большей надежности приковали к каменному столбу. В таких условиях Кармалюк прожил всю осень, а зимой 1824 года его публично выпороли кнутом на базарной площади (на этот раз Устиму нанесли 101 удар), клеймили раскаленным железом и отправили в Сибирь на вечную каторгу. Впереди его ждали два года этапа и каторжные работы.

Однако на последних Кармалюк не задержался. Ему снова удалось сбежать и вернуться назад, в родной Литинский округ, минуя засады жандармов, едва ли впервые столкнувшихся с подобным упорством и дерзостью заключенного. Летом 1826 года Устим добрался до Клева, а затем под видом чумака пробрался на Подолье. Собрать отряд для легендарного предводителя крестьянства оказалось делом нескольких дней. Панство, вновь столкнувшееся с результатами деятельности отрядов Кармалюка, стало молить о помощи, поэтому на бунтарей были брошены значительные силы регулярной армии.

И снова мятежник стал жертвой банального предательства. На сей раз в роли Иуды выступил некий Ольшевский, мелкий шляхтич. Благодаря его сообщению Устима арестовали в селе Кальна Деражня и отдали под суд. Следователи даже предлагали Кармалюку покаяться, дабы смягчить наказание, однако он оставался непреклонным. Подсудимый честно предупредил: пока у власти находятся помещики, он сам никогда не сложит оружия и не возьмет плуг в руки. По приговору суда бунтарь снова получил 101 удар плетью, был клеймен и отправлен по этапу в Сибирь на вечную каторгу.

Кармалюк не был бы Кармалюком, если бы просто смирился со своей судьбой. И на этот раз атаман сумел бежать. В 1830 году его отряд вновь наводил ужас на помещиков Подольской губернии. Надо сказать, что к тому моменту антикрепостническая борьба крестьян значительно усилилась: на руку Кармалюку сыграло польское восстание 1830–1831 годов. Что оставалось помещикам? Они, понятное дело, в очередной раз начали взывать к правительству, требуя оградить их от происков мятежников.

В общем, пришлось властям спешно создавать специальный орган, которому предстояло решить возникшую проблему. В состав Галузинецкой комиссии, во главе которой стоял опытный чиновник Визерский, вошли представители литинского и летичевского земских судов, уже неоднократно сталкивавшихся с разбором деятельности народного атамана. А тот, в свою очередь, готовил правительству «сюрприз» в виде большого крестьянского восстания. Но осенью 1830 года на Подолье вспыхнула эпидемия холеры, благодаря которой власти сумели обнаружить убежище Кармалюка в Новой Синяве.

Однако и на этот раз эпопея с поимкой одного из самых известных бунтарей в истории Российской империи не закончилась. Два года потребовалось Устиму, чтобы… разобрать потолок собственной камеры в Литинской тюрьме и оказаться на свободе. Народный атаман, откровенно издеваясь над стараниями властей, снова взял в руки оружие.

Но царской администрации все же удалось поставить точку в данном деле. Устима предала его любовница Елена Процькова; благодаря «наводке» женщины атамана выследили в селе Коричинцы-Шляхове. В ночь на 10 (23) октября 1835 года 18-летний шляхтич Ф. Рудковский из засады убил мятежника серебряной пулей (поговаривали, что Устим заговорен и обычные пули его не берут). Тело покойного в течение нескольких дней возили по селам, а затем захоронили в Летичеве — в овраге, за кладбищем, без креста, как хоронили всех преступников. Убийца же легендарного атамана удостоился личной встречи с Николаем I в Петербурге, на которой был пожалован бриллиантовым перстнем и получил пожизненное освобождение от уплаты налогов. Следствие, тем временем, работу не сворачивало, продолжая рассматривать деятельность Кармалюка вплоть до 1839 года. Галузинецкая комиссия зафиксировала более 1000 нападений армии кармалюковцев на помещиков, отдала под суд более 2700 человек. Тогда же оказалось, что в течение 23 лет деятельности Устима под его рукой воевали около 20 000 повстанцев, что, кстати, никак не соответствовало устоявшемуся мифу о «пассивности» украинского народа. Кроме того, комиссия выяснила судьбу детей мятежника. Его дочь Настя вышла замуж и переехала в соседнее село Петрани. А вот сыновья… Иван вырос и пошел по стопам отца, окончив свою жизнь в Литинской тюрьме. Сыновья атамана от второго брака тоже не отличались мирным нравом: Остап угодил в тюрьму, Тарас значился «в бегах», а Ивана-младшего, дабы оградить его от дурного влияния родственников, увезли подальше от родины, определив в «школу московскую». Кстати, прочей родне мятежника пришлось распрощаться со знаменитой фамилией, поскольку указом императора они были переименованы в Карманов («злодеев, карманников, воров»).

Никто уже не оспаривает известное утверждение о том, что историю пишут победители. Причем все события обычно трактуются согласно их мнению и оценки отдельным личностям выставляются соответственно. Так что Устим Кармалюк долгое время фигурировал в истории как весьма опасный социальный элемент. Архивные документы, принадлежащие к тому времени, когда Россия и Польша разрывали Украину на части, дают весьма однобокий портрет этакого злобного бандита с большой дороги: иначе воспринимать человека, не пожелавшего покорно склонить голову и надеть себе на шею ярмо, власти не могли и не хотели. Затем на смену негативному имиджу пришел восторженно-позитивный.

Однако вскоре память о крестьянском атамане начали потихоньку опошлять, а на того, кто часто вспоминал о мятежном крестьянине, стали посматривать косо. Речь идет о жителях родного села Кармалюка и его потомках. Они-?? как раз и любили напоминать: если власти не прекратят издеваться над своей страной и народом, «Кармалюк найдется», потому что «его стежки еще не заросли дерном»… Когда же Украина в 1917–1918 годах провозгласила свою независимость, кармалюковцы сразу же подняли в селе желто-голубое знамя. А чтобы коммунистам не удалось спустить его, полотнище водрузили на верхушку 30-метровой трубы: представителям местной власти только и оставалось, что расстреливать «националистическую тряпку» из оружия. В 1919-м сельчане вообще умудрились создать собственную Головчинецкую республику, президентом которой стал Трофим Козуля. Правда, в память от тех событий остались лишь приграничные столбы, некогда отделявшие Кармалюково от остального мира. Но местное население соседи до сих пор именуют «бандитами»…

Так кто же он, Устим Кармалюк? Разбойник с большой дороги или народный мститель? Карманюк (то есть обычный вор и разбойник) или Кармалюк? Да, на его совести хватает поджогов и насильственного изъятия ценностей (то есть попросту грабежей), а также физических расправ над помещиками. Однако следует заметить: никого из попавших в разряд врагов-богачей крестьянский атаман не убил, хотя плеть и батоги в ход пускал неоднократно. Что же касается грабежей, то ничего из полученных денег Кармалюк не прикарманил, никаких сокровищ нигде не спрятал. Все было просто: не мудрствуя лукаво, мятежник возвращал деньги до крайности обнищавшим крестьянам, не оставляя себе практически ничего. Вся «прибыль» человека· легенды состояла только из почти 5000 ударов батогами, плетью и шпицрутенами, трехкратного клеймения, «знакомства» с тюрьмами Украины, России, Беларуси и пожизненной каторги. Убегая из ссылки, Устим пешком преодолел расстояние в 15 000 км (!); он дважды добирался домой из Сибири «на своих двоих», каждый раз затрачивая на дорогу около года.