Собрание сочинений. Том 1. Страница 93

Теперь, когда уже всерьез сидим мы,

Отведайте самсы, казы, нарына!

Пусть их названья непереводимы,

Но, чтобы суть понять, необходимо

Их все подряд попробовать, друзья!

Вино у нас домашнее, густое,

В нем слиток солнца плавает в настое.

Есть предложенье, самое простое:

Без лишних слов кувшина дно пустое

В кратчайший срок исследовать, друзья!

Вот вносит Муххарам, моя супруга,

Два блюда с пловом, два горящих круга!

Она прикладывает к сердцу руку,

И не спеша плывет от друга к другу,

И к плову приглашает вас, друзья!

А после плова, за зеленым чаем,

Мы к берегу поэзии причалим:

Фуркат, и Пушкин, и Джами вначале,

Ну, а потом, друг другу отвечая,

И что-нибудь свое прочтем, друзья!

Есть ваши книги у меня на полках,

Есть и мои. Взгляните втихомолку:

Писал я много, жил довольно долго,

И сколько их - я сам не знаю толком,

Пусть, если захотят, сочтут друзья!

Я заболтался! Время пролетело!

Душа бы вечно бодрствовать хотела,

Но, к сожаленью, спать желает тело...

Ночуйте здесь! Мы быстро это дело

Устроим каждому из вас, друзья!

Кто помоложе - тем ковров наносим,

Кошму в саду, под абрикосом, бросим,

Молодоженов на чердак попросим:

В Узбекистане ведь такая осень,

Что простудиться мудрено, друзья!

Итак, устами старого поэта

Я вас зову, прошу запомнить это,

Пусть издали, пусть даже с края света,

Хотите - осенью, а не боитесь - летом

К нам приезжайте погостить, друзья!

Много мостов есть через Нил.

Описывать все - не хватит чернил.

Но этому вот, на котором стою,

Я посвящаю балладу свою.

Шофер Али согласен со мной,

Что мост этот - лучший мост под луной;

Али этот мост хвалит до звезд,

Каждую доску и каждый гвоздь!

Хотя скрипит от старости он,

Хотя не сияет над ним неон,

Но для араба он неспроста

Дороже любого другого моста!

- Этот мост мне дорог, - скажет араб, -

Как память о том, что я больше не раб!

Этот мост красив потому, что он мой!

По нему англичане ушли домой!

Ушли наконец-то, давно пора б! -

И долго вслед им глядел араб,

Покуда последней колонны хвост

Не прошел через этот, последний, мост,

Последний оставшийся не у дел

Генерал на "виллисе" прогудел,

И тени штыков прошли по волне

В последний раз, потонув на дне,

Последняя пушка, последний танк...

Отныне навеки да будет так!

Да будет так! И в память о том

Назвали мост "Последним мостом"!

Но, стоя на гордом этом мосту,

В балладе воспев его красоту,

Мы не забудем - ни я, ни ты, -

Что в Африке есть другие мосты.

Другие мосты, плохие мосты:

Иностранные ходят по ним посты.

Я проехал по Африке много верст,

Я видал в ее реках отсветы звезд,

Но со звездами рядом, вниз головой,

Под мостами ходит там часовой!

Нет, не только на Ниле - в других местах...

Не пора ли напомнить о тех мостах,

По которым не сам - так ногами вперед

Засидевшийся в Африке хищник уйдет?!

Не угроза, не с моста вниз головой!

Если хочет добром, пусть уходит живой,

Пусть уходит! Нет просьб других! Уходи!

Пусть уходит! Нет крика другого в груди.

Пусть уходит домой! Пусть уходит домой!

Через мой мост. Да, через мой!

Хотя ты его жадно считал своим,

Это я, африканец, зарыт под ним,

Это я тонул здесь. Я лес валил!

Это я его кровью своей полил!

Я твой бич и дубину тебе не прощу,

Но, не выстрелив в спину, через мост пропущу.

Пропущу тебя на условье одном -

Что ты мост перейдешь и забудешь о нем

До тех пор, пока смогут земля и вода

Твою тень со штыком забыть навсегда!

Нет в балладе конца. Мы под нею черту

Подведем на последнем самом мосту...

Гвоздику я бы не пустил в балладу,

Да спутник так болтлив, что нету сладу!

В Александрию едем с ним на поезде.

И нет конца его сладчайшей повести

Про Фергали, про Фергали великого,

Про лацкан пиджака его с гвоздикою,

Известной каждому на побережии,

Зимой и летом неизменно свежею,

Просунутою незаметно кончиком

В петличку с тонким водяным флакончиком.

Мой спутник хочет, чтоб на всю планету

Я раструбил бы про гвоздику эту.

В нем нет еще и тени подозрения,

Что не сойдутся наши точки зрения.

Уже мы слезли с поезда, в отеле мы,

Свет погасили и легли в постели мы,

Но все струится с языка незримого

Рассказ про Фергали неповторимого:

- Он хлопок здесь скупает в эти месяцы.

Вам завтра утром предстоит с ним встретиться -

С его улыбкою, с его гвоздикою... -

Всю ночь мой спутник маятником тикает,

Гудит не уставая, словно радио,

А я его своим молчаньем радую,

Лежу, не сплю, ловлю сквозь гулы голоса,

Как волны бьют в береговую полосу

И как, шурша песком, сама пустыня

Перебегает улицы пустые.

Нет, не про Фергали с его гвоздикою -

Я про пустыню думаю про дикую,

Безводную, бесснежную, безмерную,

Не меренную рейкой землемерною,

С шатрами бедуинов гордо-рваными,

С их нищетой, прикрытою Коранами,

С мечтой о Ниле под кошмою каждою,

С неутоленным голодом и жаждою,

С песком, в зубах хрустящим как безумие,

С верблюдами, иссохшими как мумии,

С детьми худыми, как само отчаянье,

С глазами их, которых нет печальнее!

Я вижу в кровь исхлестанную спину

Батрачки, убежавшей с поля к сыну,

Я вижу хлопок на краю пустыни