Девочка из страны кошмаров. Страница 33

Саквояж распахнулся. Кларисса успела заметить ряд острых белых клыков, тут же деликатно втянувшихся за край крышки. Волшебник нагнулся, засунул руку едва ли не по плечо в пасть своего маленького монстра и принялся там шарить.

— Сия штуковина — плод смелого эксперимента, — пояснил он. — Крайне удачно все получилось. Мало того, что ее невозможно украсть или потерять, так она еще много больше внутри, чем снаружи. Только не спрашивай меня, как такое возможно; я вряд ли смогу объяснить в понятных терминах… Любой фокусник отдал бы за него правую руку… Так или иначе… Ага, вот и они!

На свет появилась пачка бумаг, перевязанная шпагатом, но девочка не обратила на них внимания. Саквояж поразил ее воображение: все хитроумные поделки отца казались жалкой пародией на невероятное существо, стоявшее перед ней.

— Стало быть, мой паспорт… — бормотал Шарлемань. — Рост ниже среднего, нос длинный, трам-пам-пам… Профессор естественных наук, преподаватель Республиканской Академии… Хм, какая ирония — меня скорее можно назвать профессором противоестественных наук; верно, Хуберт? Особые приметы — слепой. Так… А второй, насколько помню — рост высокий, глаза серые, волосы светлые… За исключением волос, все придется менять, причем кардинально… Да уж — забавно, очень забавно… Кларисса Квантикки, ау!

— Что? — вскинулась девочка.

— Очнись, пожалуйста. У меня документы на двух человек: один из них — профессор Густавус Виггарт, чудак и оригинал, второй — его ассистент и помощник Дабби Дэй. Тебе придется стать Дабби — высоким, нескладным и крайне застенчивым молодым человеком.

— Мужчиной?! — изумилась Кларисса. — Но я…

— Это все поправимо! — безапелляционно заявил Шарлемань. — Итак, ты готова?

— Постойте, нет, я…

— К такому нельзя быть готовым, это верно… — сочувственно покивал волшебник. В его руках откуда-то появилась трость с набалдашником в виде крупного прозрачного кристалла. Внутри него что-то было, но девочка не успела понять, что, — ибо проклятая штуковина, конечно же, оказалась N-лампой…

Глубокое синее свечение затопило пространство. Ноги и руки Клариссы, словно сделанные из воска, удлинялись и вытягивались. Подол платья задирался все выше и выше, воротник впился в горло, ткань начала потрескивать по швам… Но страшнее всего были перемены, происходившие с самим ее естеством. В загипсованной кисти на мгновение возникла резкая боль; и тут же исчезла — вместе с самой повязкой.

— Рука у тебя снова в полном порядке… Должен же быть хотя бы один приятный момент во всей этой истории, верно?

— Вы сможете превратить меня обратно? — жалобно спросило нелепое существо, еще минуту назад бывшее Клариссой, и тут же испуганно прикрыло ладонью рот: прозвучавший голос был совершенно чужим.

— Ну разумеется! — пожал плечами Шарлемань. — В крайнем случае, есть еще кое-кто, кому это по силам. У тебя ведь тоже магический талант, помнишь? — волшебник почесал кончик носа и добавил: — Надобно соорудить тебе какой-нибудь костюм. Открою маленький секрет: N-лучи позволяют мне видеть окружающий мир; не совсем так, как зрячие, но все же… Так вот, в этом детском платьице Дабби Дэй смотрится совершенно нелепо.

Кларисса с испугом и смущением разглядывала свои шишковатые коленки…

Несколькими минутами позже из увитых плющом ворот на улицу вышла небольшая, но весьма экстравагантная компания. Предводительствовал в ней невысокий и крайне самоуверенный господин в черном пенсне и с тросточкой; за ним уныло тащился нескладный долговязый юноша — а замыкал шествие толстый черно-белый пес, несший в зубах потертый саквояж.

— Что касается N-лучей, дорогой мой Дабби, — разглагольствовал слепой, — то людям нашей с тобой профессии всегда желательно иметь под рукой их источник. В то время как Властители пользуются весьма громоздкими и несовершенными лампами, зачастую даже не зная, как они устроены, я в свое время изобрел и опробовал на деле несколько миниатюрных конструкций… В конце концов наиболее успешными вариантами оказались часы и трость. Подумай сама… Э-э… То есть сам. Трость в наши дни является такой же деталью уличного костюма, как шляпа или ботинки; кроме того, я постоянно держу ее в руках и могу использовать в любой миг. Ну а хронометр всегда при мне, даже там, где трость принято оставлять: в гостях, например, или дома… Даже если я сплю, часы где-то поблизости — на туалетном столике или под подушкой…

— А кто изобрел самую первую такую лампу, господин Шар… То есть господин профессор? — ломающимся баритоном спросил юноша.

— История умалчивает об этом, Дабби. Некролампы появились незадолго до революции сразу в нескольких спиритических кружках — а вскоре после этого возникли и первые Властители. Ну, уж они-то постарались, чтобы все сведения об источнике их могущества были сокрыты во мраке тайны… Есть, правда, у меня одно предположение; собственно, всего лишь догадка, и тем не менее… Думаю, фамилия человека, впервые узревшего некросвет, была — Тролле… Очень уж многое это объясняет.

Чем ближе подходили они к порту, тем большие разрушения открывались взгляду. Скромные береговые укрепления были снесены почти до основания залпом бомбических орудий — именно эти, первые выстрелы и приняла Кларисса за громовые раскаты. Основной удар приняли на себя склады и пристани; дым от пожаров расползался по улицам, разносимый легкими дуновениями бриза. Потушить огонь никак не удавалось, и в конце концов пожарные сосредоточили все внимание на близлежащих строениях, беспрестанно обливая их водой, — краска на стенах уже начала лупиться от жара.

И тем не менее порт кипел жизнью, будто назло впавшему в ступор городу. В доках разбили полевой госпиталь; под выцветший брезент армейских палаток то и дело заносили раненых и обожженных. У пирсов выстраивались живые цепочки: люди передавали друг другу ведра с морской водой, стремясь облегчить труд пожарных. Шарлемань озабоченно вертел головой по сторонам, каким-то образом (может, на слух?) ориентируясь в происходящем.

— Похоже, выбраться из города будет не так просто, как я думал. Можно, конечно, попытать счастья на дорогах — но риск значительно больше; кроме того, подозреваю, на почтовых станциях сейчас страшный кавардак…

Пес проворчал нечто, причем звук был отнюдь не собачий.

— Баркас? Готовится отчалить? — живо переспросил Шарлемань. — Прекрасно… Дабби, Хуберт, ждите меня здесь!

С этими словами волшебник, постукивая тростью по земле, устремился к причалу. Пес опустил чудо-саквояж на землю и плюхнулся рядом, вывалив язык. Кларисса пожалела, что не может последовать его примеру. Существование в шкуре Дабби Дэя нельзя было назвать приятным: девочка успела набить себе несколько синяков, стукаясь о всевозможные углы и спотыкаясь на ровном месте, прежде чем мало-мальски освоилась с новым телом. К тому же костюм, сотворенный Шарлеманем из найденной среди развалин оконной гардины, оказался кусачим и жестким — волшебник явно больше заботился о внешнем виде своего спутника, чем о его удобствах… «Что ж, спасибо и на этом», — философски решила Кларисса.

Возле воды на миг полыхнуло синим — очевидно, Шарлемань исчерпал все доступные ему средства убеждения. Хуберт выразительно глянул на Дабби, поднял багаж и потрусил к баркасу.

— Чертовски упрямый малый, — досадливо процедил волшебник в адрес владельца судна. — Обычно такие проблемы решают несколько лишних гю; но сегодня все с ума посходили… Надеюсь только, что никто из Властителей до сих пор не добрался до порта: заметить вспышку некросвета — плевое дело…

— Мы поплывем в Итанский Регистрат на этом? — Дабби Дэй недоверчиво осматривался.

— Что ты, нет, конечно. Баркас доставит нас на рейд; там еще надо будет столковаться с капитаном пакетбота…

Последнее, впрочем, получилось на удивление легко. Пассажиров на борт суденышка, плавающего под итанским флагом, набралось немного, а шкипер не видел ничего зазорного в том, чтобы слегка поправить свои финансовые дела за счет профессора и его ассистента. Путешественникам даже выделили каюту — маленькую, немногим больше купе поезда.