Новая жизнь. Божественная комедия. Страница 84

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
1Мои глаза так алчно утоляли
Десятилетней жажды [1139] жгучий зной,
Что все другие чувства мертвы стали;
4Взор здесь и там был огражден стеной
Невнятия, влекомый неуклонно
В былую сеть улыбкой неземной;
7Но влево отклонился принужденно,
Когда из уст богинь, [1140] стоявших там,
Раздалось слово: «Слишком напряженно!»
10Упадок зренья, свойственный глазам,
В которых солнце свеже отразилось,
Меня на время приобщил к слепцам;
13Когда же с малым зренье вновь сроднилось
(Я молвлю «с малым», мысля о большом,
С которым ощущенье разлучилось),
16Я видел — вправо повернув плечом,
Святое войско шло стезей возвратной, [1141]
С седмицей свеч и с солнцем пред челом.
19Как, оградив себя щитами, ратный
Заходит строй, за стягом идя вспять,
Пока порядок не создаст обратный, —
22Так стран небесных головная рать
Вся перед нами прежде растянулась,
Чем колесница стала загибать.
25Из женщин каждая к оси вернулась,
И благодатный груз повлек Грифон,
Но ни перо на нем не шелохнулось.
28Та, кем я был сквозь воду проведен,
И я, и Стаций шли с руки, где круче
Колесный след в загибе закруглен.
31Так, через лес, пустынный и дремучий
С тех пор, как змею женщина вняла,
Мы шли под голос ангельских созвучий.
34Насколько трижды пролетит стрела,
Настолько удалясь, мы шаг прервали,
И Беатриче на землю сошла.
37Тогда «Адам!» все тихо пророптали
И обступили древо, чьих ветвей
Ни листья, ни цветы не украшали. [1142]
40Его намет, чем выше, тем мощней
И вправо расширявшийся, и влево,
Дивил бы индов высотой своей.
43«Хвала тебе, Грифон, за то, что древа
Не ранишь клювом; [1143] вкус отраден в нем,
Но горькие терзанья терпит чрево», —
46Вскричали прочие, обстав кругом
Могучий ствол; и Зверь двоерожденный:
«Так семя всякой правды соблюдем».
49И, к дышлу колесницы обращенный,
Он к сирой ветви сам его привлек,
Связав их вязью, из нее сплетенной. [1144]
52Как наши поросли, когда поток
Большого света смешан с тем, который
Вслед за ельцом небесным ждет свой срок, [1145]
55Пестро рядятся в свежие уборы,
Пока еще не под другой звездой
Коней для Солнца запрягают Оры, —
58Так в цвет, светлей фиалки полевой
И гуще розы, облеклось растенье,
Где прежде каждый сук был неживой.
61Я не постиг нездешнее хваленье,
Которое весь сонм их возгласил,
И не дослушал до конца их пенье.
64Умей я начертать, как усыпил
Сказ о Сиринге очи стражу злому, [1146]
Который бденье дорого купил,
67Я, подражая образцу такому,
Живописал бы, как ввергался в сон;
Но пусть искуснейший опишет дрему.
70А я скажу, как я был пробужден
И полог сна раздрали блеск мгновенный
И возглас: «Встань же! Чем ты усыплен?» [1147]
73Как, цвет увидев яблони священной,
Чьим брачным пиром небеса полны
И чьи плоды бесплотным вожделенны,
76Петр, Иоанн и Яков, сражены
Бесчувствием, очнулись от глагола,
Который разрушал и глубже сны,
79И видели, что лишена их школа
Уже и Моисея, и Ильи,
И на учителе другая стола, [1148] —
82Так я очнулся, в смутном забытьи
Увидев над собой при этом кличе
Ту, что вдоль струй вела шаги мои.
85В смятенье, я сказал: «Где Беатриче?»
И та: «Она воссела у корней
Листвы, обретшей новое величье.
88Взгляни на круг приблизившихся к ней;
Другие ввысь восходят [1149] за Грифоном,
И песня их и глубже, и звучней».
91Звенела ль эта речь дальнейшим звоном,
Не знаю, ибо мне была видна
Та, что мой слух заставила заслоном.
94Она сидела на земле, одна,
Как если б воз, который Зверь двучастный
Связал с растеньем, стерегла она.
97Окрест нее смыкали круг прекрасный
Семь нимф, [1150] держа огней священный строй,
Над коим Австр и Аквилон [1151] не властны.
100«Ты здесь на краткий срок в сени лесной,
Дабы затем навек, средь граждан Рима,
Где римлянин — Христос, пребыть со мной.
103Для пользы мира, где добро гонимо,
Смотри на колесницу и потом
Все опиши, что взору было зримо». [1152]
106Так Беатриче; я же, весь во всем
К стопам ее велений преклоненный,
Воззрел послушно взором и умом.
109Не падает столь быстро устремленный
Огонь из тучи плотной, чьи пласты
Скопились в сфере самой отдаленной,
112Как птица Дия пала с высоты
Вдоль дерева, кору его терзая,
А не одну лишь зелень и цветы,
115И, в колесницу мощно ударяя,
Ее качнула; так, с боков хлеща,
Раскачивает судно зыбь морская. [1153]
118Потом я видел, как, вскочить ища,
Кралась лиса к повозке величавой,
Без доброй снеди до костей тоща.
121Но, услыхав, какой постыдной славой
Ее моя корила госпожа,
Она умчала остов худощавый. [1154]
124Потом, я видел, прежний путь держа,
Орел спустился к колеснице снова
И оперил ее, над ней кружа. [1155]
127Как бы из сердца, горестью больного,
С небес нисшедший голос произнес:
«О челн мой, полный бремени дурного!»
130Потом земля разверзлась меж колес,
И видел я, как вышел из провала
Дракон, хвостом пронзая снизу воз;
133Он, как оса, вбирающая жало,
Согнул зловредный хвост и за собой
Увлек часть днища, утоленный мало.
136Остаток, словно тучный луг — травой,
Оделся перьями, во имя цели,
Быть может, даже здравой и благой,
139Подаренными, и они одели
И дышло, и колеса по бокам,
Так, что уста вздохнуть бы не успели. [1156]
142Преображенный так, священный храм
Явил семь глав над опереньем птичьим:
Вдоль дышла — три, четыре — по углам.
145Три первые уподоблялись бычьим,
У прочих был единый рог в челе;
В мир не являлся зверь, странней обличьем. [1157]
148Уверенно, как башня на скале,
На нем блудница наглая сидела,
Кругом глазами рыща по земле;
151С ней рядом стал гигант, чтобы не смела
Ничья рука похитить этот клад;
И оба целовались то и дело. [1158]
154Едва она живой и жадный взгляд
Ко мне метнула, друг ее сердитый
Ее стегнул от головы до пят.
157Потом, исполнен злобы ядовитой,
Он отвязал чудовище и в лес
Его повлек, где, как щитом укрытый,
160С блудницей зверь невиданный исчез. [1159]
вернуться

1139

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Земной Рай. — Древо познания

2.  Десятилетней жажды— увидеть Беатриче, умершую за десять лет до 1300 г.

вернуться

1140

8.  Из уст богинь— то есть трех «богословских» добродетелей.

вернуться

1141

17-18. Святое войско шло стезей возвратной. — То есть мистическая процессия повернула обратно на восток (см. Ч., XXIX, 12).

вернуться

1142

37-39. Древо. — Это библейское «древо познания добра и зла», от запретных плодов которого вкусили Ева и Адам. Данте превращает его в символ империи.

вернуться

1143

44.  Не ранишь клювом— не посягаешь на прерогативы светской власти.

вернуться

1144

49-51. Грифон оборачивается к колеснице(церкви), привлекает ее к сирому, то есть оголенному, древу(империи) и одной из его ветвей связывает с ним ее дышло(крест).

вернуться

1145

52-54. Когда поток большого света(то есть солнечного) смешан с лучами Овна, который соединяется с солнцем вслед за ельцом небесным(созвездием Рыб), — другими словами: весной.

вернуться

1146

65.  Сказ о Сиринге. — Меркурий усыпил рассказом о нимфе Сиринге и затем обезглавил стоглазого Аргуса, который, по приказу Юноны, неусыпно стерег Ио, возлюбленную Юпитера (Метам., I, 568–747).

вернуться

1147

72.  И возглас— возглас Мательды (см. ст. 83–84).

вернуться

1148

73-81. Смысл: «Как — в евангельской легенде — пораженные преображением Христа ( яблони священной), апостолы Петр, Иоанн и Яковпали ниц и, очнувшисьот его голоса, разрушавшегодаже сонумерших, увидели, что наих учителепрежняя одежда и что исчезли беседовавшие с ним Моисей и Илья…»

вернуться

1149

89.  Ввысь восходят— возносятся на небо.

вернуться

1150

98.  Семь нимф— семь добродетелей, взявших в руки светильники.

вернуться

1151

99.  Австр— южный ветер; Аквилон— северный.

вернуться

1152

103-105. Беатриче поручает поэту описать все, что он сейчас увидит. Перед Данте предстанут в аллегорических образах прошлые, настоящие и грядущие судьбы римской церкви.

вернуться

1153

109-117. Орел ( птица Дия), устремляющийся на колесницу с вершины дерева, которому он при этом наносит вред, олицетворяет римских императоров-язычников, преследовавших христианскую церковь в ущерб — по мысли Данте — самой империи.

вернуться

1154

118-123. Лиса— символизирует ереси первых веков христианства.

вернуться

1155

124-126 Снова к колеснице спускается орели осыпает ее своими перьями. — Это богатства, которыми христианские императоры одаряли церковь, и главным образом — «дар Константина» (см. прим. А., XIX, 115–117).

вернуться

1156

130-141. Дракон(дьявол) оторвал у колесницы часть ее днища— дух смирения и бедности. Тогда она мгновенно оделась перьями, обросла богатствами.

вернуться

1157

142-147. Пернатая колесница превращается в апокалипсического зверя (см. прим. А., XIX, 106–110).

вернуться

1158

149-153. Наглая блудница— папство, глазами рыща, выискивает себе друзей. Рядом с ней стоит ревнивый гигант— король французский Филипп IV, иногда ладивший с Бонифацием VIII, но кончивший тем, что нанес ему жестокое оскорбление в Ананьи (см. прим. Ч., XX, 86–90).

вернуться

1159

154-160. Намек на перенесение папского престола из Рима в Авиньон, при Клименте V, в 1309 г. (см. прим. А., XIX, 79–84).

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: