Как достичь познания высших миров?. Страница 18

Теперь приведем поочередно условия, которые необходимо соблюдать духовному ученику. Нужно отметить, что здесь не требуется совершенное выполнение любого из этих условий, но исключительно лишь стремление к таковому. Полностью выполнить условия не удастся никому; но вступить на путь их выполнения может каждый. Все зависит лишь от воли, убежденности, определяющих вступление на этот путь.

Первое условие таково: ученик должен обратить внимание на поддержание своего телесного и душевного здоровья. Первоначально степень здоровья человека зависит, конечно, не от него самого. Но стремиться помочь себе в этом отношении может каждый. Только здоровый человек способен к здоровому познанию. Правда, и нездоровому человеку не отказывается в духовном обучении; но от ученика требуется, чтобы у него была воля к здоровой жизни. В этой области человек должен достичь возможно большей самостоятельности. Доброжелательные советы других, большей частью непрошеные, которыми одаривают обычно каждого, как правило, совершенно излишни. Каждый должен стараться заботиться о себе сам. В физическом отношении задача заключается, скорее, в устранении вредных влияний, чем в чем-либо другом. При исполнении наших обязанностей нам, конечно, часто приходится браться за вещи, неблагоприятные для нашего здоровья. И человек должен суметь, в случае необходимости, поставить долг выше заботы о собственном здоровье. Но от сколь многих вещей можно отказаться при доброй воле! Во многих случаях долг должен стоять превыше здоровья, нередко даже превыше жизни; но наслаждение у духовного ученика – никогда! Для него оно может быть только средством для здоровья и жизни. В этом отношении необходимо быть вполне честным и правдивым перед собой. Аскетический образ жизни ни к чему не приведет, если он проистекает из тех же побуждений, что и другие наслаждения. Кто-то может находить в аскетизме такое же удовольствие, какое другой находит в вине. Но пусть он не надеется, что такой аскетизм будет ему чем-либо полезен для достижения высшего познания. Многие склонны все трудности, возникающие при продвижении в указанном направлении, отнести за счет своего жизненного положения. Они говорят: «В моих жизненных условиях я не могу развиваться». В других случаях изменение жизненных условий для многих действительно может оказаться желательным, но в целях оккультного обучения этого никому не следует делать. Для данной цели нужно, чтобы человек именно в том положении, в котором он находится, делал все, что только возможно для своего телесного и душевного здоровья. Всякий труд может быть полезным для человечества в целом, и гораздо больше величия выявит человеческая душа, уяснив себе всю меру необходимости мелкой и, может быть, даже неприглядной работы для этого целого, чем если станет думать: «Эта работа слишком ничтожна для меня, я призван к другому». Особенно важным для оккультного ученика является стремление к совершенному духовному здоровью. Нездоровая душевная и умственная жизнь по меньшей мере удаляет его от путей к высшим познаниям. Ясное, спокойное мышление, верное ощущение и чувствование являются здесь главной основой. Особенно ученик должен быть далек от склонности к фантазерству, возбужденности, нервности, экзальтации, фанатизму. Он должен усвоить здоровый взгляд на все обстоятельства жизни; уметь уверенно разбираться в жизни; он должен спокойно давать самим вещам говорить к себе и воздействовать на себя. Он должен суметь везде, где это нужно, воздать должное жизни. Любая неумеренность и односторонность должна быть устранена из его суждений и ощущений. Если это условие не будет выполнено, духовный ученик вместо высших миров окажется в мире собственной фантазии; свои излюбленные мнения он будет ставить выше самой истины. Духовному ученику лучше быть «трезвым», нежели экзальтированным и фантазером.

Второе условие – чувствовать себя членом всеобщей жизни. Выполнение этого условия включает в себя многое. Но каждый может исполнить его лишь по-своему. Если я – воспитатель, и мой ученик не отвечает моим желаниям, то я должен направить свое чувство недовольства прежде всего не на него, а на самого себя. Я должен ощутить себя столь единым с моим учеником, чтобы суметь задать себе вопрос: «Не является ли недостаток в моем ученике результатом моих собственных действий?». Чем обращать свои чувства против него, я лучше подумаю, что мне нужно предпринять, чтобы в будущем ученик мог больше отвечать моим требованиям. Благодаря подобному настрою постепенно изменяется образ мышления человека. Это одинаково проявляется как в самом малом, так и в самом великом. Исходя из подобного настроя, я иначе смотрю, например, на преступника, чем прежде. Я удерживаюсь от осуждения и говорю себе: «Я такой же человек, как и он. Возможно только воспитание, полученное мной в силу внешних обстоятельств, предохранило меня от его участи». Тогда я, пожалуй, приду к мысли, что этот человек, брат мой, был бы другим, если бы мои учителя свой труд, затраченный ими на меня, отдали ему. Я подумаю, что мне досталось нечто, в чем он был обделен, что своим благополучием я обязан именно тем условиям, которых он был лишен. И тогда я буду уже не так далек и от того представления, что я всего лишь член единого человечества и вместе с ним несу ответственность за все происходящее. Сказанное вовсе не предполагает, что подобная мысль должна немедленно перейти во внешние поступки агитационного характера. Она должна тихо взращиваться в душе. Тогда она постепенно отразится и на внешнем поведении человека. Но в этих вещах каждый может начать преобразование, конечно, только с самого себя. Совершенно напрасно было бы предъявлять в духе этих мыслей общие требования ко всему человечеству. Легко составить себе мнение о том, какими люди должны быть; но духовный ученик работает в глубине, а не на поверхности. Поэтому приводить указанное здесь требование оккультных учителей в связи с каким-либо внешним, например, политическим требованием, с которым духовное обучение не может иметь ничего общего, было бы неверным. Политические агитаторы обыкновенно «знают», чего требовать от других людей; о требованиях же к самим себе нет и речи.

С этим непосредственно связано третье условие, необходимое для духовного обучения. Ученик должен суметь пробиться к воззрению, что его мысли и чувства имеют для мира такое же значение, как и его действия. Нужно осознать, что ненавидеть своего ближнего так же губительно, как и ударить его. Тогда я приду также к пониманию того, что, совершенствуя себя, я совершаю нечто не только для себя, но и для мира. Из моих чистых чувств и мыслей мир извлекает совершенно такую же пользу, какую он извлекает из моих добрых поступков. До тех пор, пока я не смогу поверить в эту мировую значимость моей внутренней жизни, я не гожусь в духовные ученики. Только тогда я исполняюсь правильной веры в значимость моего внутреннего мира, моей души, когда работаю над этим душевным таким же образом, как если бы оно, по крайней мере, было столь же действительным, как и все внешнее. Я должен признать, что мое чувство оказывает такое же воздействие на мир, как и все то, что я делаю своими руками.

Тем самым высказано уже, собственно, и четвертое условие; усвоение того воззрения, что истинная сущность человека находится не во внешнем, а во внутреннем. Кто смотрит на себя лишь как на продукт внешнего мира, как на результат физического мира, тот ничего не сможет достичь в духовном обучении. Чувствовать себя душевно-духовным существом – основа такого обучения. Кто обретет это чувство, тот способен различить внутреннее обязательство и внешний успех. Он узнает, что одно не может непосредственно измеряться другим. Духовный ученик должен найти золотую середину между тем, что предписывают внешние условия, и тем, что он сам признает правильным для своего поведения. Он не должен навязывать своему окружению нечто такое, что не может быть принято с пониманием; но в то же время он должен быть совершенно свободен от болезненной склонности делать только то, что может встретить признание среди окружающих. Признания своих истин он должен искать лишь в голосе своей души, честно стремящейся к познанию. Но учиться у своего окружения он должен как можно больше, с тем, чтобы понять, что полезно и необходимо этому окружению. Поступая так, он разовьет в себе то, что в тайноведении называют «духовными весами». На одной чаше весов лежит «открытое» нуждам внешнего мира «сердце», на другой – «внутренняя твердость и непоколебимая выдержка».