Общество самоубийц. Страница 1

Рэйчел Хэн

Общество самоубийц

Rachel Heng

Suicide Club

Перевела с английского Марина Синельникова

Дизайнер обложки Александр Андрейчук

Пролог

Пустая комната с глухими стенами без окон. В центре мужчина в угольно-черном смокинге, подчеркивающем его могучие плечи. У ног мужчины — стеклянная бутыль, рядом коробок спичек.

Некоторые зрители, случайно наткнувшиеся на это видео тем вечером, тут же его и закрыли, решив, что это реклама или спам. Однако многие все же продолжили смотреть — то ли их заинтриговал официальный костюм неизвестного, то ли жесткий блеск в его глазах. Мужчина назвал свое имя и возраст. Объяснил, почему собрался сделать то, что сейчас сделает, насколько долго и серьезно он обдумывал свое решение. Почему не хочет жить еще две сотни лет. Он заявил, что его семья здесь ни при чем и что для такого случая он решил надеть парадный костюм.

Покончив со вступлением, мужчина поднял с пола бутылку и поднес ее к губам. Он пил, и его кадык ходил ходуном на мощной шее. Опорожнив сосуд, он уставился на свою невидимую аудиторию.

— Нам не оставляют выбора, — сказал он наконец. — «Алмазная кожа», «Твердые мышцы». Заменители! Только вспомните, насколько было легче, когда ты мог просто перерезать себе запястья кухонным ножом и смотреть, как жизнь вытекает из вен.

Зрители понаблюдательнее могли заметить, что теперь у него из уголка рта стекает прозрачная жидкость.

— Мы должны это изменить! У нас крадут смерть и тем самым крадут нашу жизнь.

Он чиркнул спичкой. Ее пламя задрожало в холодном люминесцентном свете.

— Нам не оставляют выбора.

Мужчина высунул язык и поднес к нему горящую спичку. Пламя на мгновение замерло, будто в нерешительности. Но тут он сделал вдох, и огонь ярко вспыхнул, принялся расти, наполняя пропитанную алкоголем полость рта, устремляясь вниз, в горло, и вверх, в носовые каналы. Больше говорить мужчина уже не мог.

Глава первая

Огромный многоярусный торт, расписанный масляным кремом и украшенный крошечными красными цветами, стоял на стеклянном пьедестале. Казалось, что он парит в воздухе над заполнявшим комнату народом.

Гости это произведение искусства не обсуждали и, уж конечно, не рассматривали. Однако то и дело кто-нибудь задерживался у стола с напитками чуть дольше, чем это требовалось, чтобы выбрать одну из предложенных разнообразных шипучек, и украдкой косился на торт.

Тодд, стоя, как ему и полагалось, рядом с Лией, держал в руке изящный бокал с ликером бледного цвета.

— Чудесная вечеринка! — он кивнул, будто отвечая на чей-то вопрос, и повел рукой с бокалом: — И напитки прекрасные. Коктейль «Брызги спирулины» мне очень понравился.

Лия рассеянно улыбнулась. Она обводила взглядом толпу, отмечая темно-синие платья и изящные серебряные украшения, элегантно-сдержанные костюмы разных оттенков серого. Цветы на торте притягивали ее, словно капельки крови в бескровной во всех остальных отношениях комнате. Даже загорелые, прекрасной лепки лица в обрамлении блестящих волос — и с такой замечательно увлажненной кожей — казались ей серыми.

Но кажется, все получилось. Вечеринка удалась.

И не забывать улыбаться. Здоровый дух, здоровое тело.

— Вот вы где! Моя любимая парочка.

— Натали! — Тодд заулыбался и чуть склонил голову в знак приветствия.

Натали изобразила поцелуй, чмокнув воздух где-то около их щек со снисходительностью звезды, которая соглашается, чтобы ее сфотографировали. Сначала Тодда, потом Лию, главное — не коснуться их на самом деле.

— О-о, ты здорово выглядишь… — выдохнул Тодд.

Он все продолжал кивать, и Лии захотелось схватить его голову и держать, только бы он это прекратил.

Впрочем, Натали и правда здорово выглядела. Ее платье-футляр цвета темного индиго мерцало в свете свечей. Оно не просто сидело на ней как влитое — казалось, это саму Натали влили, словно сливочный напиток, в узкий темный сосуд.

Лия улыбнулась, мысленно производя инвентаризацию собственной внешности. Она сравнила свои черные прямые волосы с блестящими темно-русыми кудрями Натали — у той волосы были роскошнее и прямо-таки сияли здоровьем — и свою кожу цвета жженой умбры с ее бледной веснушчатой, больше подверженной вредному воздействию ультрафиолета и угрозе меланомы. Тут у Лии было явное преимущество. И лицо у Натали вытянутое — из-за резко очерченных скул вкупе с большими передними зубами, можно сказать, лошадиное. Лии так и не удалось избавиться от детского жирка — щеки у нее остались пухлыми, никаких углов. В детстве она из-за этого расстраивалась, а сейчас ценила. Как и у большинства долгоживущих одного возраста, фигуры женщин были схожи настолько, насколько отличались их лица — практически одинаковое телосложение и мышечный тонус.

— Только не лгите, — хихикнула Натали, — вон какие у меня морщины! — она ткнула пальцем в свою гладкую нарумяненную щеку. — Я знаю, что вы их видите, поэтому обойдемся без вежливого притворства. У меня была жуткая неделя, просто жуткая, месяца три, наверное, вычла из моего срока. Но говорить об этом я не хочу.

Натали замолчала, поджав губы: ясно было, что ей об этом и хотелось поговорить, но все промолчали.

— Кстати, Лия! — воскликнула она ни с того ни с сего. — А как у тебя дела? Ты никогда ничего не рассказываешь, нехорошая девочка! — Натали кокетливо показала глазами на Тодда.

— Знаешь, я бы с радостью завела парочку секретов, но с такими друзьями, как ты…

Они захохотали. Тодд тоже засмеялся, как по команде. Звонкая россыпь их смеха золотой лентой разматывалась над толпой, заставляя людей вертеть головами в поисках источника звуков. До сих пор эти люди были абсолютно уверены в себе и в том, что свое место в этой жизни занимают по праву, но совершенно неожиданно почувствовали, что им явно чего-то не хватает.

К смеющейся троице присоединились друзья, и начался привычный обмен кокетливыми колкостями. Лия, которая ждала повышения, стала жаловаться, что скоро ей придется больше работать, сумев при этом неназойливо упомянуть о столь важном для нее событии. Почувствовав, что информация дошла до собеседников, она стала ждать реакции. Разумеется, Жасмин тут же рассказала поучительную историю о том, как повышение настраивает коллег против тебя — именно так случилось с ней, когда в своей фирме она первой из долгоживущих добилась поста директора, еще не разменяв сотню.