Измена. За границей дозволенного (СИ). Страница 1

Измена. За границей дозволенного

Рита Нестерова, Алена Московская

Глава 1

Оксана

Сын? У моего мужа? Не могу поверить своим глазам. Но сравниваю фамилии и понимаю, что да, это правда.

«Постановление суда о взыскании с Мельникова Павла Романовича, алиментов в размере 25% от заработной платы в пользу Мельникова Григория Павловича (сына)», — гласила надпись на бумаге, которую я нашла случайно во вскрытом конверте мужа, пока его не было дома.

Я перечитала еще раз. Потом снова. Снова и снова, пока глаза не защипало.

Как такое может быть? Муж никогда не рассказывал ни о каком сыне. Это шутка какая-то?

Если это шутка, то почему не рассказал?

Вдохнула и провела пальцем по бумаге. Настоящее вроде бы. Печать стоит, да и конверт из суда.

Нет, я, конечно, знала о том, что он был до меня женат, но дети…

Он никогда и слова не говорил об этом.

Ничего не понимаю. Ребенок?

Пять лет нашего брака и ничего. Ни словечка. Он вообще знал?

Судя по тому, что конверт распечатан, точно да.

Задерживаю дыхание и моргаю несколько раз.

Такой новости я не то что не ожидала, я вообще и мысли допустить не могла.

Он никогда не уезжал надолго, никогда не уезжал с ночевкой и не засматривался на полки с игрушками в магазинах.

Бред какой-то.

Я просто разбирала коробки после переезда из России во Францию.

Моего мужа назначили послом в эту страну.

Первый раз. Я была так рада за него, даже устроила прощальный ужин для всей семьи, ведь нам тут жить не один год.

Он ведь у меня умный и ответственный, дотошный. Был уж точно. Ещё бы, на такую должность кого попало не поставят.

«Самый молодой посол страны» - так писали о нём наши газеты после назначения.

А я сейчас думаю о том, что он очень дотошно скрывал своего сына.

В общем и целом, выбора у меня и не было. Нужно просто сидеть и ждать, пока он придет.

На звонок он мне точно не ответит.

Просто скажет, что занят, а даже если возьмет трубку, скорее всего, только на пару секунд, чтобы бросить – поговорим вечером.

А мы и поговорим. Ой как поговорим.

Такое скрывать.... Даже не знаю, каким местом нужно думать.

А я ведь так люблю его. Ничего без него не хотелось делать. Ждала его с работы весь день, готовила, убиралась. Все для него. А он, казалось бы, для меня.

В России он добился немалых высот и был замом министра энергетики до назначения во Францию.

Я под его началом ни в чём не нуждалась.

Он не был жадным и никогда мне не отказывал в новом наборе посуды или понравившейся шубки, из интернета магазина.

Хотя, ее купить себе могла позволить и я.

Я работала онлайн, дома, для себя, чтобы не чувствовать себя абсолютно ненужной обществу.

Когда целый день смотришь только в четыре стены и раковину, медленно сходишь с ума, даже если эта раковина из мрамора.

Работа у меня была непыльная, только головой.

Была бухгалтером для пары-тройки ОООшек и с десяток ИПшек вела.

Несложно, нагружает голову и приносит деньги.

«Что ещё нужно маме в декрете?» - хотела бы сказать я, но Паша не спешил с пополнением в семьи, хотя мне этого уж очень хотелось.

Теперь понимаю почему. У него уже есть ребенок.

А у меня еще нет.

— Сейчас не до этого, малышка. Мне карьеру нужно строить. Ближайшие годы произойдут большие изменения. Вот заберусь повыше, тогда и поговорим об этом, — выпалил он мне он последний раз, несколько месяцев назад.

Хотя, казалось бы, куда выше то прыгать? Премьер-министром страны становиться?

Хотя, с его амбициями я бы не удивилась, что именно этого он и хотел.

Но я-то не молодею! Организм у меня не молодеет.

Мне уже 26. Еще годика два и часики будут тикать очень и очень быстро.

Обернуться не успеем, как уже 35, а я все без ребенка. Без сладкой бусинки, которая уже могла в школу идти.

И вот я нашла это злополучное письмо.

Не выгляди оно абсолютно натурально, со всеми печатями и подписями, я бы подумала, что это точно розыгрыш какой-то.

Но похоже, что это вовсе не было никаким розыгрышем. Это реальность, о которой я не знала.

Я думала, что муж абсолютно честен со мной.

Я никогда не замечала и никогда не ловила его хоть на какой-то, малейшей лжи, а тут такое!

Это как скрывать слона в посудной лавке!

И у него это успешно получалось пять лет…

И ни одного телефонного звонка, случайного разговора или сообщения от его сына я не видела. Ни-че-го.

Отчего же он так тщательно скрывал его от меня?

Зачем? И сколько вообще ему лет? Он развёлся давно, задолго до встречи со мной. Выходит, что Грише больше, чем восемь лет, точно.

И выходит, что муж не платил все эти годы алименты? Все? Да как он могу ребенка без поддержки оставить?

Только вот почему письмо пришло именно сейчас? Большой-большой вопрос.

Я повертела конверт и увидела надпись: «дата вручения». Это было три месяца назад.

Значит, он вскрыл его, прочитал и закинул конверт в свой старый дипломат, а затем, благополучно забыл об этом, а я нашла…

Весь день промаялась, разобрала оставшиеся вещи, но больше ничего не нашла.

Все расставила по своим местам. Протерла пыль в новой уютной квартире.

Весь день прокручивала в голове мысли о том, что нашла.

Может, он хотел рассказать и не смог? Может, его просто подставили? Новая высокая должность. Хотя, это ведь только было известно совсем недавно.

А может это все ложь и ребенок-то и не его. Вот придет сейчас, и мы поговорим. Поговорим. Ой как поговорим.

А пока так и продолжала наводить марафет. Расстелила новое пастельное. Есть и пить хотелось ужасно.

А потом, пока раскладывала вещи в шкафу, сама не заметила, как наступил вечер, и я услышала, как во входной двери квартиры проворачивается ключ.

Сердце моё бешено заколотилось. Так, словно вот-вот выпрыгнет из груди.

— Дорогая, я дома,— послышался его голос в коридоре.

Глава 2

Оксана

Паша. Уже вернулся с работы.

— Малышка, ты где? — его голос отбился эхом от стен ещё пустой, не до конца обжитой квартиры.

Я встала с колен, сжимая конверт в руке. Да, я полдня носила его за собой. Ровно с той секунды, как нашла.

Обернулась на выход из нашей спальни и увидела его.

— А вот ты где! — улыбнулся Паша, заходя в комнату.

— Подожди, — вытянув руку в останавливающем жесте, я сделала шаг назад, так как он хотел, как обычно, поцеловать меня и обнять после рабочего дня.

Мне сейчас не до поцелуев.

— Что такое, малышка? — он вздёрнул бровь от недоумения.

— Что это такое, Паш? — почти дрожащим голосом спросила я, протянув ему смятый конверт на вытянутой руке.

Он резко изменился в лице. Настолько резко, что я сама опешила.

Он нахмурено посмотрел на конверт и быстрым движением вырвал его из моих рук.

Опустил голову и вчитался.

— Где ты это нашла?

То, что он был недоволен, это просто мягко сказано.

— Паша, у тебя что, есть дети? И долго ещё ты собирался молчать об этом? — мой голос дрожал.

Я просто хотела узнать. Била сразу, не в бровь, а в глаз.

Я вся дрожала. Мне так не хотелось слышать, что он обманывал меня целых пять лет.

— Ты что, рылась в моих вещах? — В мгновенье он стал совсем злой.

Я увидела это его прямой спине, сжатая челюсть и играющие желваки.

Он словно не собирался ничего объяснять, не собирался ничего рассказывать. Я его не узнавала.

Я чувствовала себя какой-то куклой, перед которой не нужно вести отчёт. Которой не нужно говорить о том, что у него есть ребенок.

Да и отчитываться я никогда не требовала, не просила и не намекала.

Зачем это мне?

Я просто хотела открытости, честности… Только и всего! Разве это что-то сверхъестественное?!